Услышав это я едва не завопил от радости. Тем не менее внешне я
старательно держал рожу кирпичом, демонстрируя заинтересованность в
словах матери, сдерживая себя от немного неуместной счастливой
улыбки. «Гулять так гулять» — мелькнула в голове шальная мысль и я
решил до самого конца придерживаться легенды о потере памяти. Тем
более, что последнее, судя по всему, подтвердил доктор.
— Но что тогда со мной произошло? И... Как меня зовут?
А дальше был довольно долгий и пространный разговор, во время
которого меня просветили о моём имени, происхождении и прочих
вещах, а также я смог наконец узнать что же произошло с беднягой
Блейзом, или же Бьяджо, как звала меня Амелия на итальянский
манер.
А всё оказалось до банального просто. Прекрасная леди, что по
совместительству оказалась моей новой мамой, на самом деле плохо
колдует. Вот такая у неё проблема. Более прикладные типы магии,
вроде нумерологии или зельеварения, ей даются на ура, но вот
чары...
По её же словам там, откуда она родом, подобное происходит время
от времени. Что-то вроде семейного проклятия, из-за которого в
семье раз в несколько поколений рождается девушка, которой плохо
получается колдовать. Вот и с Амелией произошла такая же
оказия.
Нет, это совершенно не значит, что она совсем не может в чары.
Телесный Патронус призванный накануне тому доказательство. Но
иногда будто сама магия противится тому что хочет сотворить она и
выходит то, что выходит. То обувь превратится в двух жирных крыс,
причём ноги при этом были вставлены прямо в них через задний
проход, то вместо элегантной причёски из палочки выходит поток
огня, после которого срочно требуется ряд зелий от ожогов и для
выращивания новой гривы. В общем не всё слава богу.
Вот и в тот раз произошло нечто подобное. Лёжа на диване и
отдыхая от своих каких-то забот, решила призвать из бара бутылочку
вина, но проклятье вступило в силу и по одному небу известной
причине вместо бутылки алкоголя была призвана самый натуральный
шторм. И надо же было такому случиться, что одна из молний
шарахнула аккурат в то место, где стоял прежний владелец тела,
невзирая ни на кое-какую защиту дома и даже на крышу и потолки. Так
я, донельзя глупо, и оказался здесь.
— Ты простишь меня, аморуччо? — тихо прошептала женщина,
проливая слёзы. И надо заметить, что даже в такой ситуации её
макияж не претерпел ни капли изменений, а сама она выглядела так
жалобно, что я невольно приподнялся на кровати и протянув руки
обнял её насколько хватало длины конечностей.