— Остроумно, — кивнул старшеклассник.
— Но ты же понимаешь, что если за твоей спиной товарищи, им в таком
случае достанется? Почему просто не блокировать?
Я открыл рот, чтобы спросить, как это
сделать, но тут же захлопнул его. Ещё не хватало, так глупо
подставляться. Старшеклассник, видно, заметил, это и уставился на
меня пристальным и таким долгим взглядом, что стало не по себе.
— Хорошо, — наконец отвёл он глаза.
Перевёл взгляд на наблюдающих за нашими гляделками студентов,
ленивым жестом швырнул в них новый удар, вызвав точно такой же
эффект, что и в прошлый раз. Затем снова повернулся ко мне и принял
некое подобие боевой стойки. — Защищайся, багровый.
Да чего он ко мне прилип?
На этот раз я видел удар — словно в
голове щёлкнул некий переключатель и всё вокруг замедлилось. Я
видел его траекторию и мог снова уклониться — но это означало
заработать снисходительно-разочарованную усмешку настырного
старшака.
Экран?..
Энергии, вырывающейся из ладони, я
придал алмазную твёрдость, зеркальный блеск и латексную упругость.
Понятия не имею, как я это сделал — воображение и воля влились в
кровь, выплеснулись наружу вместе с крохотными, невидимыми, но
полными силы частицами… Правда, в этот раз почему-то они светились
— ровным молочным свечением.
Какая-то часть меня была твёрдо
уверена, что экран выдержит удар; второй же, однако, он казался
рыхлым и слабеньким.
Вторая оказалась не права.
Я почти не почувствовал удара, что
совершенно противоречило моим представлениям о законах физики.
Сначала показалось, что экран поглотил атаку без остатка, погасил
энергию; однако тут же обнаружилось, что это не так. Он её отразил
и перенаправил слегка под углом — в сторону наконец осознавших свою
ошибку и рассредоточившихся студентов. Доказательством тому были
ноги какого-то бедолаги, подлетевшие в воздух, когда тот грохнулся
наземь.
Над тренировочным полем повисло
молчание — лишь ураган старательно выводил свою заунывную, уже
привычную песнь. Я стоял под перекрестьем направленных на меня
взглядов, как и в прошлый раз, когда прорыл в поле целую траншею,
целясь в куклу на другом конце.
— Это было «белое зеркало»?.. —
полувопросительным тоном произнёс один из студентов.
Я посмотрел в его сторону. Джуб.
Только вот восхищения или зависти на его лице, равно как и на лицах
остальных, не было. Были испуг и беспокойство, словно на их глазах
совершилось нечто запретное, из-за чего теперь влетит всем.