Я кивнул. Частая история. В последнее время питерских в наших
краях стало много больше. Они здешние места выбирали под дачи.
– Заказали установку оборудования по всему периметру. Я все
померил, прикинул, сейчас съезжу закуплю, завтра на монтаж поедем.
На нос по семьдесят пять штук за срочность.
– Сколько? – не поверил я.
– Ага, прикинь, – подтвердил Костян. – Так что давай,
отпрашивайся, утром заеду.
За разговорами мы доехали до моего дома. А я все вспоминал слова
старушки, что в деньгах нуждаться не буду. И дня не прошло, как ее
предсказания начали сбываться. Плохо то, что ведунья говорила не
только об этом. Но еще обмолвилась и о врагах, которых будет более,
чем достаточно. Вот это уже плохо.
– Леопольд! Леопольд! Леопольдушка! – услышал я голос Анжелики
Никифоровны и постарался поскорее проскочить в подъезд. За три года
в Питере так и не привык называть их парадными.
Григорий меня ждал. Ну, если можно назвать лежание на диване и
просмотр телевизора ожиданием. Судя по звуку, бес наслаждался
русским сериалом.
– Она отказала мне. Сказала, что любит тебя, думая, что любит
тебя!
– Да она не может любить меня!
– Да я люблю тебя!
Сложный мне сосед достался. Даже представить не могу, что у него
там в голове намешано.
– Лучше бы ты политические передачи смотрел, – сказал я.
– О, хозяин! – все-таки поднялся на ноги Григорий. – Снеди
купил? Это ты молодец. Я тут весь день голодный. Скоро кожа да
кости останутся.
Я посмотрел на беса и покачал головой. До описываемого состояния
было еще очень далеко. К чести Григория, он забрал продукты. Поднял
пакеты над собой – все-таки имелись небольшие проблемы с ростом и
уволок на кухню. И там уже проворно стал разбирать.
– Коньячок взял? Значит, не такой пропащий, как я думал. Это
правильно, знакомство нужно отметить.
– Ты же вроде говорил, что только по праздникам пьешь, – ответил
я из ванны, моя руки.
– Так если живые и здоровые, неужели не праздник?
– Резонно.
– У тебя где стопки? Найти не могу.
Я дошел до кухни и открыл дальний ящик шкафа. Туда из-за плеча
уже заглядывал Григорий. Зря, потому что в углу стояла икона,
оставшаяся от бабушки. Меня она как-то смущала, поэтому я решил ее
убрать. Ожидал, что сейчас бес зашипит, от него пойдет дым или
произойдет что-то такое, сверхъестественное. Но нет, Григорий
самоубиваться не торопился.