Маргарита вышла, обойдя вместе с Костяном дом, во время которого
друг пел соловьем. Знаю, что он сейчас рассказывал. Нахваливал себя
и проведенную работу. К слову, большей частью говорил правду.
Сделано все было действительно хорошо. Вот только я так тоже не
умел. Всегда считал, что твои дела за тебя должны говорить, а не
язык. Наверное, зря. Потому что многие воспринимали это как должное
или просто не замечали.
Так или иначе, Костян с блеском провел презентацию, получил
расчет и направился к машине. Судя по довольному виду, все прошло
даже лучше, чем можно было ожидать. Вот только хозяйка не
торопилась уходить. Более того, она пошла вслед за другом. И у меня
от этого почему-то все сжалось внутри. Чувствовал себя, как вор,
которого схватили за руку.
– Матвей, можно вас на минутку? – спросила Маргарита, и я нехотя
вылез из машины.
Хозяйка отвела меня в сторону, чтобы Костян, который от
любопытства даже выше сантиметров на пять стал, не услышал ни
слова.
– Матвей, что вы увидели? – спросила она.
– Я не совсем понимаю.
– Когда вы посмотрели на сына, а он на вас…
Маргарита замолчала, и ее губы задрожали. Нет, нет, только не
это. Терпеть не могу, когда женщины плачут. Хотя бы потому, что не
знаю, как себя вести.
К счастью, хозяйка оказалась женщиной сильной. Она довольно
быстро взяла себя в руки. Проморгалась, тяжело вздохнула и
продолжила.
– Это первый звук за последнее время, который он издал. Я
понимаю, вам, наверное, неинтересно.
– Расскажите!
Сказал слишком резко. Да и хистом придавил, что сам с
запозданием понял. Еще почувствовал, как что-то зашевелилось в
доме. Та самая нечисть, которая мою силу тоже ощутила. И
испугалась.
Маргарита что-то поняла и почувствовала. Пусть и была обычным
человеком. Но в ее взгляде появились страх и уважение.
– У меня муж из этих мест. Сам в Питере работает, там фирма, но
здесь дом купил, все приобщить меня пытался к природе и все такое.
В походы по здешним местам ходил, хотя я небольшая поклонница
этого.
Она вздохнула, словно воспоминания ей дались невероятно
тяжело.
– И совсем недавно мы опять ходили в такой поход. Ничего
необычного. Вот только после него с сыном что-то произошло. Он… он
замолчал. А еще у меня ощущение, словно он чужой. Я понимаю, такое
нельзя говорить…
Не знаю, что со мной произошло, но я вдруг обнял ее. И
Маргарита, эта красивая сильная женщина неожиданно разрыдалась. Так
и мы стояли около минуты, пока хозяйка наконец не успокоилась.