По поводу
роста я тоже проигрывал. Кощей оказался почти под два метра. К тому
же, не тощий, а весьма крепкого телосложения. Я помню, Григорий
говорил, что многие рубежники за счет хиста свой облик меняют.
Зачастую даже не вполне осознанно. Ну да, кто-то в зале корячится и
грудку с рисом ест, а кто-то просто рубежник. Одному все, другому
ничего.
В руках
кощей держал плоскую каменную табличку, всматриваясь в нее, как в
планшет. Я запоздало вспомнил, как мне бес рассказывал про
старинный способ передачи информации, который был до телефонов. А
чего, здесь абонент не абонент, что ли? Или он не
доверяет?
Кощей
внезапно убрал табличку в карман. Ага, вот этот плоский кусок камня
размером с небольшой планшет натурально в карман. Внутренне я
понимал, что ничего особенного не произошло. Просто впервые видел,
как устоявшие законы физики самым наглым образом
игнорировали.
А потом
кощей поднял голову и меня обожгло жарким льдом его изумрудных
глаз. Я чувствовал себя дураком, который смотрит на солнце. Знает,
что нельзя, иначе испортит зрение, но ничего с этим сделать не
может.
Незнакомец
поколебался и медленно направился ко мне. Шел он неторопливо,
сильно припадая на правую ногу. Каждый шаг вызывал гримасу боли на
его красивом, но при этом бледном и будто мертвом лице. А я так и
стоял, облокотившись на стену дома.
Что я
чувствовал? Не знаю, наверное, конец. Хист не кричал, вопил о
смертельной опасности. Да я и сам понимал, что этот кощей пришел по
мою душу. Хотя видел его впервые в жизни.
Все, на что
меня хватило – запустить руку в рюкзак и нащупать нож.
Что там говорят, перед смертью вся
жизнь перед глазами пролетает? Наверное, жизнь у меня была так
себе. Потому что вспомнились не самые яркие моменты или фрагменты
из детства. А как мы с Витьком Костромой дежурили по столовой и
после ужина жрали как не в себя сухофрукты из компота.
Помнил, будто вчера было. Ели молча,
быстро, компот тек по локтям. А мы, два оголодавших после учебки
хорька, жрали так, что за ушами трещало.
Наверное судьба решила, что у меня
недостаточно светлых воспоминаний. Потому щедро позволила мне
сегодня не умирать.
Кощей прошел мимо, не обратив на меня
никакого внимания. Словно Матвея Зорина вовсе не существовало.
Хотя, для него так и было. Подумаешь, дурной ивашка с одним рубцом,
мудро прикрытый кулоном. Так капитан корабля вглядывается в идиота
на надувном круге, который оказался в открытом море.