Откуда она смогла узнать адрес Ревана? Его не знает ни Яна, ни Мария, ни мать Марии. Даже если допустить, что ее намерения были самыми добрыми. Она же должна была откуда-то раздобыть адрес! Не пошла же она в полицию и не выведала просто так адрес человека?!
Значит, эта сероглазая хитрит и помощь подруге была явно предлогом. Может она что-то выведывала в его доме? Может установила жучок? Она ведь в туалет ходила...
Реван вновь вскочил со своего кресла и вышел из кабинета. Он направился в туалет, чтобы проверить свои предположения.
Неужели эта девчонка подосланная? А ведь как правдоподобно тряслась и плакала!
Проверив ванную, Реван не обнаружил ничего подозрительного. Девчонка ничего не оставила и не спрятала.
Тогда Реван вызвал к себе охрану и приказал им обойти все с его экономкой, и чтобы она показала где именно проходила Анфиса и возле чего могла задержаться.
Ничего, он обязательно выяснит зачем эта девчонка явилась в его дом, что выведывала и кому она служит. А потом, он возьмет ее как трофей. Пусть не думает, что сможет подставить его для кого-то. Он накажет эту дурочку по полной программе.
В этот момент зазвонил его мобильный.
– Да! – ответил Реван своему водителю. – Узнал?
– Узнал адрес, фамилию и номер телефона, босс, – ответил водитель. – Сейчас сброшу вам сообщением. Остальное пока выясняю дальше.
– Отлично, – кривовато усмехнулся Реван и завершил разговор, а затем сказал словно сам себе:
– Ну что ж, Анфиса, я обещал, что найду тебя сегодня вечером, и я это сделаю.
Сегодня после пар я сразу отправилась домой. Мне уже не хотелось заниматься у Яны, и также не хотелось приглашать ее. Я вовсе не была на нее обижена, но я была так напугана встречей с ее отцом, что мне было страшно даже просто одной идти по улице.
Кроме того, когда мы вышли из ворот универа, то сразу встретили Янкину маму. Сердитая и взвинченная, она забрала ее домой и даже забыла поздороваться со мной. Но это было к лучшему. Теперь, зная о ее болезни, я даже не знала как мне с ней разговаривать. Вряд ли у меня получится скрывать сочувствие. А Янкина мама была слишком гордой и сильной женщиной, чтобы терпеть сочувствующие взгляды.
Поэтому я поспешила домой, боясь остаться одной на улице.
– Э, мелкая! – окликнул меня кто-то сзади, и я испуганно обернулась.