– Ну и что же ты мне ответишь? – спросил Реван, когда мое молчание затянулось.
Я не понимала как мне поступить.
Конечно, если я откажу, то Реван отомстит мне. Понятно, что он может сделать это самым гнусным способом. Он мог договориться о моем отчислении. Мог как-то навредить моей маме. Он может сделать столько всего! Я действительно тянула с ответом как могла, но сейчас было самое время. Другого шанса у меня может не быть.
– Нет! – рыкнула я.
В этот момент на этаже как раз открылся лифт и из него кто-то вышел. Тогда я закричала что было сил:
– Помогите! Насилуют!
Реван нахмурился и отпрянул от меня, и в этот же момент к нам подошел мужчина в черной форме.
– Что здесь происходит? – грозно спросил он.
– Ничего, – сердито отмахнулся от него Реван. – Не мешай. Мы просто разговариваем.
– Нет! – я не могла упустить этого человека, кто откликнулся на мой крик. – Он преследует меня! Помогите!
Мужчина подошел ближе и взглянула на Ревана, а я увидела насколько проигрышно смотрится мой потенциальный спаситель по сравнению с Реваном. Отец Яны был на голову выше мужчины в черной униформе, и в два раза мощнее. Казалось, что в схватке ему даже не придется применить ни одного удара, чтобы победить. Кулаки нападающих сами сломаются об исполосованный шрамами торс Ревана.
Мужчина и сам понял то, что он в любом случае проиграет Ревану, поэтому включил рацию и сообщил в нее:
– Лестничный пролет на первом этаже. Срочно.
Реван усмехнулся на это. Он уже понял что этот охранник его боится. Кроме того Реван и бровью не повел, понимая что у него сейчас будут проблемы, хотя я уже тряслась от страха. Ведь скорее всего после этого Реван не оставит попыток преследовать меня.
Вот только что мне придумать потом, когда рядом уже не будет тех, кто сможет мне помочь?
– Анфиса, не дури, – Реван вновь повернулся ко мне, напрочь игнорируя охранника. – У тебя остался мой номер в сообщениях. Если кто-то из охраны будет к тебе приставать...
– Ко мне пристаете только вы! – я вела себя максимально смело в присутствии другого человека. Наедине я бы такое Ревану не решилась сказать.
И потом меня все равно не покидало чувство, что сейчас я только еще больше злю его. Что сама себе рою яму. Я не знала какой поступок был бы правильным. Меня не покидало отчаяние и мысль о том, что любой из моих поступков не принесет ни малейшего беспокойства Ревану.