4. Глава 3
- Фу-у! Мы что горим? - отмахиваюсь я от едкого дыма, заполонившего всё пространство квартиры.
- Котлеты проворонила. - Выплывает из белого облака Ульяна, как певица на сцену, а на лице ни грамма досады. - Не уследила, пока волосы выпрямляла. Сейчас окна откроем и через пять минут тут будет идеальная свежесть...
- Если бы! - проношусь мимо неё и распахиваю балконную дверь.
- А ты чего так рано, Нюрка? Я тебя вечером только ждала. Расписание что ли изменили?
- Да. Изменили.
Рассказывать подруге о том, что со мной приключилась во время дороги равнозначно самоубийству. Завалит вопросами, подколками, ляпнет ещё что-нибудь из этого в академии. Язык, как помело.
- Ну и славно! - загорается энтузиазмом, а это её "славно" поначалу отдаётся в мозгу Славкиным именем. Всё-таки чумовой он мужик. Брутальный такой. - Как раз собиралась на речной вокзал, прокатиться по Москве-реке, пока ещё ходят прогулочные теплоходы. Да только никто со мной не хочет - тридцать первое августа же! Зубрилы! Давай, отдохни часок и погнали! Там его перестроили чуть ли не заново. Вчера в газете фотографии видела. Сейчас...
Улька рыскает руками по угловым полкам шкафа, а у меня образуется ком в горле, пульс начинает лупить по венам хлыстами. Вадькин проект.
- Вот, взгляни! Красотища-а! И архитектор просто супер мачо! Смотри какой взгляд! Ох, я бы с таким замутила, Нюрка!
- Да ты бы с девятью из десяти замутила, знаю я тебя! - выхватываю из её рук газету и сердце начинает отбивать бешеную чечётку от понзительного, тёмного взгляда Вадима. Точно такого же, каким он обдавал меня за секунду до того, как отказать...
- Ну ты чего застыла, Нюр! Давай, наводи марафет!
- Не поеду. Устала с дороги. Что-то всё тело болит от этой лавки... - вру я. И не называй меня Нюрой. Бесит. Я же тебе уже сто раз говорила.
- Знаю. Забыла. Извини, - без тени эмоций бросает подруга. - Ладно. Сиди и кисни. Одна поеду. Глядишь, встречу там этого Варламова Вадима Григорьевича.
Да как же! Жди! Этот гавнюк ещё наверное в Московскую область не въехал, - мысленно усмехаюсь я. А мой внутренний голос в ответ прикалывается надо мной "И уже раза три успел чпокнуть эту проводницу Киру!"
Кидаюсь в свою комнату и жду не дождусь, пока Ульяна покинет квартиру. Звонкий щелчок входной двери служит спусковым крючком для моих, усердно сдерживаемых несколько последних часов слёз. Переворачиваюсь лицом в подушку и завываю сиреной от щемящих душу, боли и ревности.