- Это моя жизнь, Валера. Но да, я согласна, она похожа на бред. Просто Сергей, когда вернулся и узнал о состоянии мамы, решил, что нужно ее хватать в охапку и спасать. А мы с Каринкой уже пошли с нею заодно. Он хороший, действительно. Плохого мне никогда ничего не говорил, не желал и не делал. Просто человек не может быть виноват в том, что не любит чужого ребенка. Разве он обязан?
- А к сестре он тоже так относится? Подыскивает еще партнера, чтобы замуж сплавить?
- Нет. Она ж еще маленькая была, когда он появился. К ней он привык. Мне кажется, что даже любит. Или просто она не так все чувствует, как я. И ей гораздо больше всего прощается и позволено.
Катя таким спокойным голосом говорила о своей трагедии. Словно о ком-то постороннем. Это бесило даже больше, чем сама история: то, что она приняла обстоятельства, никак не пытается влиять на них.
- Так ты уже взрослая, самостоятельная. Фирму, вон, свою открыла. Могла бы жить сама по себе давно. Кто тебе мешал?
- Хренова куча комплексов и страхов. Такой ответ тебя устроит?
- Чего ты боишься?
- Так я хоть кому-то нужна и полезна. А если уйду в никуда - вообще потеряюсь.
- Значит, и замуж ты шла не для того, чтобы угодить отчиму?
- Ты знаешь, я с тобой тогда почти поверила, что может все быть по-другому… - Девушка сглотнула, все так же глядя куда-то вниз. Словно сама с собой разговаривала. - Думала, сейчас вот как изменю свою жизнь, начну по-новой…
- И? - разозлила пауза на самом интересном месте.
- И я испугалась, что потеряю вообще все. И отчима, и маму, и сестру. Они бы не поняли и не приняли. Так считалось, что я хорошо пристроена: и себе, и всем на пользу.
- Мда, Катерина… Выбрала синицу в руке, я понял.
- Да. За журавлем бежать было очень рискованно…
- Откуда ж вы беретесь на мою голову, такие?
- Какие? И кто «вы»?
- Такие - жизнью пришибленные. А с Женькой я тебя познакомлю как-нибудь. Сама все поймешь.
- Хорошо. - Она внезапно отставила свою измученную кружку, резко поднялась. - Так что, я пойду собираться, все-таки? Не будешь меня держать?
- Буду, Катя, буду. Теперь буду держать особенно.
Он еще точно не знал, каким образом, но очень хотел надавать по щам - и Вене, и отчиму Кати, и матери ее, заодно. Матери - так особенно. Но для этого Катю необходимо было держать при себе.
А если откинуть в сторону эмоции, то было просто необходимо разобраться: что же за возню затеял Чистяков.