В этот момент Император попрощался со
своим собеседником, сбросил вызов и повернулся к нам:
- Есть новости. Две плохие и одна…
неоднозначная.
- Начни с плохих! – потребовала
Мирослава Михайловна.
- Штатовская подводная лодка
«Посейдон» утопила флагман Западного флота Империи Солнца. Адмирал
Мач’аи Этэ-Инти получил два тяжелейших ранения и вернется в строй
не раньше, чем через десять дней.
- Лодка, как я понимаю, ушла?
Самодержец утвердительно кивнул и
поделился второй новостью, не понравившейся мне еще больше:
- Мексиканское королевство вступило в
войну на стороне стран Большой Пятерки и отправило оба
Тихоокеанских флота к Лиме. В составе каждого по четыре больших
десантных корабля. Будут на месте часов через семь-восемь. Кроме
того, подняты по тревоге две воздушно-десантные дивизии и ракетные
войска стратегического назначения.
- Неприятно, однако… - буркнула
государыня, задумчиво потерла переносицу и вспомнила о третьей
новости: - А что там за «неоднозначная»?
- Вышел на связь Амару Этэ-Инти.
Заявил, что раскаивается во всем содеянном и готов помочь Белому
Союзу, свергнув короля Мексики.
- То есть, хочет воспользоваться
ситуацией, чтобы дорваться до власти, да еще и получив железные
гарантии безопасности от глав всех государств Белого Союза?
- …и всех наших союзников! – уточнил
Ярослав Третий.
Волконская поиграла желваками и
мрачно вздохнула:
- Он, конечно, кровавый маньяк, но
его немедленное вступление в игру спасет сотни тысяч жизней.
- Угу.
- Что ж, начинайте переговоры. Только
учтите, что формулировки клятв Даром могут быть разными.
- Я пришел к такому же выводу… -
сообщил государь, покосился на меня и быстренько закруглился: -
Поэтому мы вернемся к этому вопросу после того, как я закончу с
Лютобором Игоревичем.
После этих слов поймал мой взгляд и
опять поделился информацией из категории «не для всех»:
- На поминках по Элиасу Эрикссону
случилось на редкость неприятное происшествие: Посол Испанского
Королевства в Швеции, прилично перепив, имел глупость заявить, что
Всеслава вернулась в Стокгольм для того, чтобы всеми правдами и
неправдами вернуть Ларса в очередь престолонаследия. При этом
выражения не выбирал, поэтому взорвались и дочка, и внук. Первая
всадила в «благородного идальго» испепеление и чуть было
не отправила к предкам, а второй отправил ему в голову полупустой
графин из-под вина. И, пребывая в состоянии аффекта, ускорил