Курсант - страница 9
молниевый щит «живой груши» своим вариантом сминающего касания, продавила несколькими пробойниками и продолжила долбить каменными кулаками, а Ика работала, как на тренировке. Короче говоря, к моменту подключения Архимага Огня этот дуэт почти забил мятежника до смерти.
Кстати, спевшееся трио не унялось и после того, как убило этого урода – оно помогло телохранителям Мирославы Михайловны вырубить и спеленать Протопопова, закатало в паркет двух Архимагов школы Воздуха, «переехало» чуть ли не полтора десятка высокоранговых мастеров и так далее.
Слушая рассказ об их геройствах, я то задыхался от гордости, то холодел от запоздалого страха. А еще, помнится, несколько пытался сдвинуть фокус внимания на «петли», но, судя по итоговой реакции Волконской, безуспешно:
- Да, Лютобор Игоревич, к большей части действий моих спасительниц подходит одно-единственное определение – «самоубийственный». Но именно самоотверженность этой троицы и переломила ситуацию в нашу пользу.
- Их самоотверженность, «лишние» ступени развития и навыки, которых у «обычных» Одаренных не бывает… – уточнил государь, дождался, пока я поймаю его взгляд, и добавил: - Поэтому я жалую орденом Багряной Звезды с мечами и бриллиантами не только Светлану Романовну, Раису Александровну и Ику, но и вас.
Высшую награду Поднебесной Империи я принял абсолютно спокойно, ибо в глубине души считал вручение Ордена Желтого Дракона чем-то вроде демонстрации уважения главой рода Ли главе рода Волконских. А тут меня проняло по полной программе. Нет, встать я, конечно же, встал. И догадался заявить, что служу Императору и Отечеству. Но дал петуха и пошел красными пятнами. А потом сознание «мигнуло», и я вдруг сообразил, что стою, держа в левой руке два футляра с орденами, смотрю на Ярослава Третьего и, вроде как, вслушиваюсь в его монолог:
- …некогда, поэтому остальных участников боестолкновения в «Белом Яре» наградит личный порученец моей матушки, гвардии полковник Светлана Романовна Волконская-Шахова.
Тут память напомнила, что Раису Александровну государь пожаловал майором, а Ику – капитаном и потомственным дворянством, и меня, наконец, отпустило. Как оказалось, вовремя – не успел я поймать ободряющий взгляд родительницы, как государь разрешил мне сесть и уставился на Ларса:
- Внук, на похороны Элиаса полетишь?