Вензель на другой стороне эфеса являл собою точное зеркальное отражение первого, однако без опоясывающей звезды. Кроме того, было ещё нечто совершенно неуловимое, лишь незримым интуитивным промельком ощущаемое, но что ясно указывало: анаграммы делались разными людьми. Гравёр хотел было сказать об этом хозяину, однако передумал.
– Надо, чтоб звезда была и здесь тоже. Всего-навсего. Сможешь?
Гравёр не ответил, он не мог отвести от кинжала зачарованного взгляда.
– Не можешь? – Уго хохотнул отрывисто и злобно. – Я так и думал. Стоило тогда морочить мне голову!
– Я… я попробую!
– Ты попробуешь? – Уго разразился едким глумливым хохотом. – Он попробует! Нет, щенок, пробовать ты будешь девок на сеновале. А сейчас постарайся забыть о нашем разговоре.
– Мой господин! – Гравёр вскрикнул так пронзительно, что сам испугался. – Я не попробую. Я – смогу.
Сама мысль о том, что он более никогда не увидит этот кинжал, отчего-то привела его в безысходное отчаяние.
– Гляди, парень, – сказал, уходя, Уго Стерн, – сделаешь как надо, заплачу так, что на полжизни хватит. Испортишь – пожалеешь, что на свет родился.
И в этот момент Гравёру с неимоверной обострённой ясностью показалось, что вокруг анаграммы тонким, искрящимся абрисом высветилась та самая недостающая семиконечная звезда. Она мерцала пульсирующим беловато-синим светом, будто некое потустороннее живое существо.
Ему хотелось смеяться от счастья – вот оно, ради чего он жил все эти годы. Вот он, этот самый Третий глаз, чёрт бы его побрал совсем! А ежели и не он, так и плевать трижды. Он сделает заказ, даже если на кону будет жизнь, ибо впрямь, грош ей цена, если он провалит этот заказ.
* * *
Наутро старик Норман хмуро и пристально оглядел кинжал. Даже сделал им несколько мгновенных рубящих движений крест-накрест.
– Уго Стерн? – старик Норман покачал головой, не отрывая глаз от кинжала. – Не надо бы тебе с ним иметь дело. Уж поверь. Предоставь это мне. Приказывать не могу, но, поверь, для твоей же пользы.
– Нет, – Гравёр отчаянно замотал головой и глянул исподлобья.
– Тьфу, волчья порода. Смотри, я предупредил. Только ты с огнём играешь, помяни моё слово.
– Я справлюсь, – Гравёр вдруг широко улыбнулся. – ОН мне сам поможет.
– Кто – Он? – старик Норман подозрительно нахмурился. – Ты не о Господе ли нашем болтаешь, бездельник?