Учитывая совершенно нездоровую активность «серых» по одномоментному задержанию всей бригады, исключая очень немногих, например, Антона, на которого в ментовке не было никаких улик, но и их надеялись взять из показаний подельников, естественно, напрасно. К сожалению, ментозавры, составляя особую подгруппу Гомо-сапиенсов, давно перестали понимать нормальные человеческие отношения и судили обо всех на своем – далеко не лучшем – примере.
Правда, и среди них бывают исключения, но, увы, крайне редкие.
Так, один из весьма высокопоставленных чинов МВД под впечатлением иллюзий о честных и принципиальных борцах за законность и порядок, еще в советское время достиг определенного положения. Тем не менее, его ум и честность сильно подпортили дальнейшее продвижение, когда с приходом перестройки и мутным валом недалеких, но нахальных хапуг, хлынувших в органы исполнения законов, идеалы поменялись на противоположные. Однако менять профессию было уже поздно, а становиться откровенным подлецом тоже не хотелось; сбережений же у него, как и у всякого честного человека в России, не было. Каким-то образом он познакомился с Гоблином и в порыве откровения, обсуждая весьма грустное положение в их системе, иногда высказывал наболевшее журналисту Чернову, понимая или подозревая, что тот неплохо осведомлен о деятельности той части населения, которая пыталась – не всегда светскими методами – выжить в трясине тупости и беззакония власти. Чернов, как мог, старался чисто по-человечески помогать полковнику, беря у него интервью и оплачивая их по максимуму, а также содействуя в некоторых житейских ситуациях, где честный милиционер, увы, мало что мог сделать. От него он и узнал о гневном приказе сверху – « накрыть, забрать и примерно наказать» как можно больше так называемых «криминально-ориентированных» нарушителей законов. Министр, издавший этот приказ, не озаботился его засекретить, поэтому разглашение его преступлением не являлось. К тому же подробное разъяснение, как его реально применить, было разослано во все районные управления города, где с ним поступили так, как обычно это делается со всеми бумагами, не сулящими быстрой и конкретной прибыли исполнителям, то есть положили «под сукно» (раньше столы покрывались сукном – чаще всего зеленым, как в игорных домах) до второго, уже более сурового приказа. И тут родная милиция повторила давно сложившуюся в армии мирного времени практику. Так, на первый приказ обычно не реагируют (надеясь, что верхний эшелон власти его либо отменит, либо забудет), но если приказ через некоторое время дублируется, то его отработка начинается уже в полном объеме, причем сроки выполнения, естественно, устанавливаются в соответствии с первым приказом. Отсюда аврал, неразбериха, наказание невиновных и награждение непричастных. Все идет точно по закону Мэрфи!