Возвращаясь в палату через коридор, я встретил Ваню, облаченного в вольный прикид и готового к отъезду. Проследовав за ним в курилку, куда он решил заглянуть на последнюю сигаретку, я подождал, пока он обратит на меня внимание и спросил:
–Ну что, наконец, домой?
–Угу,-ответил он, делая затяжку.
–И как, тебя признали пригодным к армии?
–Нееет, таких, как я не признают.
–Каких «таких»?
–Со странными татуировками. У меня на животе наколот Майк Майерс.
–Кто это такой?
–Да ты шутишь… Американец и не знаешь Майка Майерса? Вот, смотри.
Ваня поднял черную футболку с надписью «Sinister», оголив живот на котором красовался здоровый мужик в маске и с занесенным над головой мачете.
–И что, теперь ты из-за этого не сможешь служить?
–Слава богу нет. Видишь ли, у нас в России сформировалось мнение, что в армию идут либо тупицы, либо бездельники. В крайнем случае безбашенные смельчаки, поступающие на контрактной основе. Я себя не причисляю ни к первым, ни ко вторым, ни к третьим. Так что можно сказать мне повезло.
Мне было тяжело понять такое отношение к военным, ведь у меня на родине армия исключительно профессиональная и служить в ней считается престижно… но все же я ответил:
–Понятно.
–Ладно, давай. Постарайся извлечь пользу из нахождения в больнице,-сказал он на прощание и покинул курилку, отделение, больницу, а затем и мою жизнь, оставив после себя лишь смутное, скользкое воспоминание. Отвергнув мысль о том, что жизнь в стационаре имеет какой-то толк кроме разве что лечения, которое, вероятно, кому-то и помогает, я совершено о ней забыл. Мне хотелось помнить и думать ни о чем кроме девушки-ангела и я с наслаждением продолжал слушать мистическое пение, игравшее где-то в глубине моего сердца.
Остаток четверга и целая пятница пролетели мгновенно. Все из-за шахмат. Кстати, после столько долгого шахматного марафона я сделал себе заметку. Когда отстраняешься и смотришь со стороны на ситуацию, в которую я попал, все происходящее со мной кажется нереальным. Но, когда я сам погружаюсь в нее, я не осознаю этого. Настала суббота. Вновь приехала мать, на этот раз со всеми необходимыми мне вещами. Мы поболтали о всякой всячине, и она уже полностью освоившаяся с ролью моего связного с внешним миром, уехала. Так замкнулся круг, прошла моя первая неделя нахождения в больнице.