– Возможно вы правы насчет болезни. Но всеже, раз есть обострение , значит должно быть и какое-то просветление? – спросил я вспомнив о своем внезапном выздоравлении когда врачь упомянул о неизлечимости.
– Да оно имеет название "ремиссия".Обычно она достигается с помощью таблеток и так называемой стенотерапии , но если говорить о твоем восстановлении после Серпского , я так понимаю тебя это интересует?
– Да.-"он просто читает мои мысли ! А ведь я не рассказывал ему об этом. Интересно…Видимо он пообщался с моей мамой. Другого варианта нет . Но почему она мне об этом не сказала ? И что еще пытался из нее выудить врач? Надо бы разузнать!
– Улучшение твоего состояния определенно было вызвано шоком и приложенными тобой усилиями забыть обо всем произошедшем.Больше всего я считаю тебе помогла работа. Как известно работа – одно из лучших лекарств от множества недугов поэтому в больнице и существует трудотерапия. Так что иди ка ты трудись да лечись. Давай на этом пока остановимся, мы с тобой болтаем уже без малого два часа, а у меня остались еще кое-какие дела.
Меня так и подмывало разузнать у него содержание их диалога с матерью, но решив что мне представится еще масса возвоможностей потолковать о жизни с врачем я поблагодарил его за беседу и вышел из кабинета ощутив на себе красноречие его сопровождающего взгляда : "Чудестный экспонат"-наверное подумал он.
Как оказалось еще раз поговорить с Александром Александровичем возможности не представилось. Через два дня его перевели работать в другое отделение. А еще через пять на его место посадили старушенцию, и хотя я не успел себе намечтать досрочную выписку , за прилежное поведение и все такое , меня мало заботила эта замена , поскольку мой новый лечащий врач , выглядела не менее дружелюбной . К сожалению это впечатление продержалось только три недели , ровно до ближайшей комиссии. То кстати была моя первая комиссия и хотя я не надеялся на выписку она показалась мне слишком премитивной а врач хладнокровной. Председатель комиссии удовлетворился всего двумя ответами , первый он получил задав мне вопрос "с каких пор я болею" , второй – "какое отношение у меня с родителями". После двух элементраных ответов я получил разрешение вернуться в отделение. Негодуя про себя о моем участии в этой безсмысленной , как ее называли больные , лотерее и о напрасной трате нервов из-за напряженной обстановки раздутой вокруг этого события , я пошел переодевать выданую для комиссии форму , обратно, на больничную одежду . По дороге в палату меня многие спрашивали :" Ну что сказали?",на что я как и все выходившие в этот день из кабинета врача отвечал : "Еще пол года". Среди интересовавшихся оказался и Илья которому я излил свое недовольство. В ответ я услышал :