И вдруг
спокойное парение закончилось, и меня с силой потянуло вниз. Было ощущение, что
я лечу со скоростью пули и точно должна разбиться, достигнув конечной точки
падения. Закрыла глаза и принялась молиться. Всю жизнь не особо верила в бога,
но всем известно, что даже махровый атеист становится верующим перед лицом
неминуемой смерти. Меня в последний раз сильно тряхнуло, и разум отключился.
Приходила в
себя с трудом. Всё болело и жутко хотелось пить. Я попыталась открыть глаза или
застонать, но ничего не вышло.
- Ей бы
целителя, – раздался незнакомый тоненький голосок над головой. – Что-то она
плохо выглядит. А ещё у неё кровь! – заверещал некто, а я повторила попытку
посмотреть на мир.
С трудом, но
получилось. Сначала картинка была размытой. Перед глазами плясали разноцветные
пятна, постепенно обретая чёткие контуры. Первым я увидела привидение, зависшее
надо мной. ПРИВИДЕНИЕ! Оно походило на Карлсона в простыне, когда он вздумал
разобраться с ворами. Только прозрачное.
Крик,
который мне хотелось воспроизвести, оказался жалким писком. Мозг лихорадочно
искал объяснение увиденному. Наверное, это последствия наркоза. Препараты в
крови смешались, и у меня теперь нереальные глюки!
- О, глаза
открыла, - обрадовалось привидение.
- Звать
целителя? – раздался второй тонкий голосок откуда-то сбоку.
С трудом
повернув голову, упёрлась взглядом в огромную, жирную крысу. Теперь приступ
паники грозил перейти в безумие. Я всегда до одури боялась грызунов. А тут крыса
размером с кошку! На этот раз крик вышел более выразительным.
- Чего это
она? – поинтересовалось привидение.
- Наверное,
тебя испугалась, - предположила крыса. – Не каждый день увидишь настоящего
духа.
- Да,
кажется, ты прав, - привидение отлетело от меня подальше. – Но целителя всё же
надо позвать. У бедняжки идёт кровь.
Крыса
стукнула огромным мерзким хвостом по полу и исчезла, рассыпавшись мелкими
искрами, а я потеряла сознание. Во второй раз привели в чувства меня
принудительно. Я лежала на кровати, а рядом сидел пожилой, сухонький мужчина в
круглых очках и совал под нос вату, от которой исходил едкий запах.
- Ой, как
хорошо, - всплеснул он руками, когда я открыла глаза. – У вас, милочка, ничего
не болит?
Промычав
что-то нечленораздельное, я глупо хихикнула.