В общем, они были в большинстве, и формально могли обойтись без
согласия Сандара, но… Армия была костяком Империи, и без её
поддержки, что-нибудь изменить в закостенелой конструкции этого
сверхгосударства, было почти невозможно.
- Значит, решили, - подвел итог лорд-директор. – Гигрей Стванс
сможет на равных участвовать в состязании претендентов. И помоги
нам великий дракон, чтобы он не победил. Такого Императора я не
переживу.
- Да, - кивнул профессор. – Он ни за что не должен победить.
Все трое прекрасно понимали, что это значит.
- Это ваши дела, - голос адмирала снова стал твердым,
генеральским. – Вы прекрасно знаете, как все организовать. Думаю,
ваши ведомства не раз занимались подобным. Главное, чтобы ничего не
выплыло. Сенер Драйзер будет разглядывать все ваши действия через
микроскоп.
- Это точно, - подтвердил Сеймур. – Он с нас глаз не сведет.
- Но, смотрите, - предупредил адмирал. – Если, вы не сможете
вывести его из игры законно, вступлю я. Это на самый крайний
случай. Но Императором Гигрею не быть никогда.
***
Голограмма фирменного знака «Навигационнных Систем», была
величиной в несколько километров. Она крутилась на крыше главной
башни фирмы, и была видна даже из космоса. Все прибывавшие на
планету, первым делом видели именно эту черно-зеленую бронезмейку с
планеты Скад, изготовившуюся к броску. Но сами аборигены эту
голограмму никогда не видели, потому что облачное одеяло,
накрывавшее всю планету, никогда не рассеивалось. А вершина башни
находилась очень высоко над облачным слоем.
На самом верхнем этаже, в огромном пустом кабинете, в кресле,
повернутом к прозрачной стене, сидел старик. Он сложил руки на
подлокотниках и, не отрываясь, смотрел на огромный белый океан,
раскинувшийся перед ним. Облака постоянно двигались, образуя
фантастические пейзажи, но эта прекрасная картина, не находила
никакого отклика в душе главы корпорации Сенера Драйзера.
Старческие дряблые веки, почти прикрывали глаза, оставив лишь узкие
щелки. И только спрятанные глаза были живыми и блестящими, ни капли
не напоминающими глаза старца. Эта дисгармония – цепкий и
внимательный взгляд юношеских глаз, и старое неподвижное лицо,
шокировали тех, кто видел Сенера Драйзера впервые.
Молодой человек, развалившийся в кресле за спиной старика,
производил странное впечатление. Мощная, стройная фигура,
подчеркнутая прекрасным костюмом; волевое мужское лицо, с твердо
очерченным подбородком; прическа, точно соответствующая и лицу, и
фигуре, и костюму. Все это по отдельности было превосходно, но
никак не складывалось в гармоничный образ. Словно человека собрали
из разных кусков. Здесь, как и у старика, главной, бросающейся в
глаза, деталью были глаза. Пустые бесцветные глаза, лишь иногда
наливались беспричинной злобой, и тогда черты лица искажались,
превращаясь в отталкивающую маску.