— И сколько мне придется заплатить? — буркнула Мари в слух,
вырывая руку из чужой крепкой хватки.
— Заплатить? — повернулся к ней тенью в капюшоне бог и будто
задумался о чем-то. — Нисколько. Ты и так уже оплатила билет и
себе, и другим твоим людям. Так насолить планам Калисии и испортить
всё Налиме…
Она даже не знала засмеяться ей или окончательно двинуться
крышей. Надо же… Богиня смерти другого мира как-то связана со
Зверем и тем, что произошло с её миром. Да уж. Хорошо, что Марианн
умеет при желании подмечать детали и оговорки.
— Я не буду объяснять, что к чему: сама узнаешь, — отмахнулся от
неё как от назойливой мухи «бог». — Считай, что выиграла в лотерею
открыв тот проход. Соглашайся. У тебя всё равно альтернативы:
умереть или жить. Думаю, выбор очевиден.
Это слишком походило на долговой кредит банка, чтобы с ходу
повестись на такое.
— Заладила… Какая же ты медленная, великие черепахи… — он
хлопнул себя по лицу, предварительно развернувшись в профиль,
чтобы, видимо, случайно не засветить лицо. А затем бог поднял
ладонь вверх и поперёк неё на тонкой коже, от большого пальца до
мизинца, проявилась розовая полоска, на которой тут же выступила
алая кровь.
— Я, бог «второго шанса», клянусь никогда не упоминать
перерождение этой… — он растерянно замолчал, явно определяясь с
тем, как назвать учёную. — …девушки в целях шантажа, требования
долга или в иной другой корысти.
Кровь на его ладони полыхнула золотистым, а затем порез
затянулся, оставляя на руке тоненький, ровный шрам.
— Довольна?
Марианн с сомнением смотрела на это светопреставление, продолжая
всё больше лелеять недоверие. Парень молчал, и она тоже
помалкивала, с каждой секундой чувствуя, как растет напряжение.
Время шло и когда она уже приготовилась отказаться, собеседник с
раздражённым выдохом сдернул с себя капюшон и опять хлопнул по
лбу.
— Ты явно лёгких путей не любишь.
И зачем, спрашивается, столько конспирации было?
Марианн никогда не видела таких янтарных глаз у живых людей. В
юности, во время одной из магических практик, она купила себе кулон
похожего оттенка. Желтый, прозрачный, с черными крапинками. Лицо
парня оказалось молодым и очень бледным, а волосы были белыми,
больше седыми чем врожденный блонд. В черной, кудрявой шевелюре
Марианн тоже пробивалось несколько таких прядок. Парень вновь
схватил её за руку. И пейзаж, мигнув, сменился.