— А если я откажусь?
— Даже если и так, данные вам никто не вернёт, их уже
уничтожили. А вам, от лица директора исследовательского центра и
как представитель церкви, я бы рекомендовал закрыть эту тему, —
молодой мужчина поднял ладонь и двумя пальцами коснулся лба,
повторив жест, которым обычно заверяют свои слова монахи.
Вот значит как. Церковь. Почему же Марианн не удивилась такому
раскладу?
И ведь в действительности не было никаких оснований запрещать
ковыряться в сути магии. Каждый человек в современном мире так или
иначе использовал громоздкие, неудобные схемы, напитывая их силой
из кристаллов. Упрощённые формулы внесли бы лёгкость и возможность
совершать новые открытия.
Но это то, как видела ситуацию Марианн. Окружающие же люди были
до странного параноидальны. В веке технологий, когда магия уже
никого не пугает, все вокруг панически боялись погружаться в омут
истины. Чем они себя только не оправдывали: запретом, катаклизмами,
сумасшествием, несчастными случаями, болезнями, смертью — всем, что
несло хоть какой-то страх.
Исследования Мари идут второй год, а она всё ещё в здравом уме и
жива.
— Я так понимаю под знаком центра продолжать исследования вы мне
не дадите? — задала риторический вопрос Марианн, обдумывая то,
сколько времени ей понадобится, чтобы переоформить лабораторию в
своём частном доме, и где бы подыскать помощников. Она уже
успокоилась, быстро переключившись. Споткнулась из-за чужой
подножки? Ничего, она встанет и пойдет дальше, даже не пнув в
ответ. Сами попадают.
— Верно, — кивнул директор, пристально наблюдая за каждым её
движением. Он ни капли не удивился, когда Марианн вытащила из
кармана ключ, а из-за пазухи пропуск с эмблемой центра. Женщина
положила их на стол, а затем развернулась и быстро вышла. В спину
ей будто последними камнями, добивающими собаку, прилетело:
— Ваше любопытство не приведёт вас ни к чему хорошему.
Руки непроизвольно сжались в кулаки, а в висках запульсировало.
Ей так упорно повторяли одно и тоже, не объясняя причин. И Мари,
как и всегда, не видела в таких словах никакого основания
бросать.
Но магия, как же учёная устала от этой непроходимой тупости и
фанатичности. Будто волшебство, как главный источник веры для их
мира, может быть против новых открытий. Ей казалось странным
подобное отношение жрецов и монахов, ведь никакой выгоды для них
это не несло. Тем не менее именно от них пошла вся ересь про то,
что суть магии трогать нельзя.