Приказано исполнить. Часть 2 - страница 14

– Нет, – отчётливо ответила я, внутри расцветая, как первый подснежник, пробившийся к свету из–под талого льда. Мне сложно было поверить в услышанное, но по моим щекам текли невидимые слёзы счастья и надежды, что я вновь обрела.

Вернувшись в карантинную камеру, я прислонила свои ладони к животу, и взглянула на них, слегка трясшихся от восторженного волнения. Я закрыла глаза и позволила себе зарыдать. Наконец–то ком горечи и боли, застопоренный в горле, поднялся вверх и вылился слезами из глаз. Я плакала о своей судьбе, о несправедливости осуждения, о капитане, о плоде в моём чреве, которого совсем не ждала, но безумно желала. «Как же так? – говорила я с небесами. – Внутри меня малыш, а я внутри железной клетки! Куда мне его принести? В дом ребёнка при тюрьме? Отдать мужу, не любящему детей, или его неприятной мамаше? Как он будет расти без меня? Нет, нет, надо выбираться! – сделала я глубокий вдох и открыла глаза. – Чего бы мне это ни стоило, я должна выйти отсюда раньше назначенного срока!».

Тем же вечером юная гинеколог, сумевшая получить разрешение на повторное обследование, подтвердила мою беременность.

– Через девять недель, если получится провести ультразвуковое обследование, то ты сможешь услышать, как бьётся его сердце.

– Сердце моего малыша! – засияла я.

– Да, только я здесь работаю совсем недавно, взамен той, что осматривала тебя, – врач наклонилась ко мне и прошептала. – Опыта работы в тюрьме у меня немного, но я уже успела заметить, что беременным здесь несладко. Мы обязаны следовать протоколам, которые порой бесчеловечны. Для тебя это может означать дефицит медицинской помощи, поэтому постарайся иметь деньги на личном счёту или заведи знакомства в администрации. Только так ты сможешь обеспечить себе спокойные роды.

Я кивнула ей в благодарность перед тем, как меня вернули в карантинную комнату.

На следующий день медицинская карта была полностью готова, а копия отправлена капитану. Меня ожидала заключительная процедура – санитарная обработка и выдача новой формы. От стрижки волос я отказалась, а вот помывки под прохладным душем было не избежать. Купаться хотелось, да только водой потеплее, но я была не дома и даже не в армии. Там, в тюрьме строгого режима, со мной не церемонились и комфорта не обещали.

«Направо! Налево!», – командовала строгая служащая, обливая меня весьма ощутимым напором воды, а я вспоминала прекрасный сон, что приснился мне ночью.