– Пожалеть тебя что ли и сделать ещё
одно предложение?
– Какое?
– Будешь кое–что делать для меня
вместо месячной зарплаты!
– И что?
– Выносить отсюда партию одежды,
сшитую нами, продавать определённым лицам и приносить обратно
денюжку, из которой буду платить тебе два процента. Ты же ещё и в
плюсе будешь!
– Ты что, очумела? – поперхнулся он.
– Ты, малявка в исправительной колонии, хочешь незаконным делом
заняться? Да если нас на этом поймают, обоим светит уголовная
статья, а мне ещё и крест на будущей карьере!
– Да, это рискованно, но у меня уже
всё схвачено и надсмотрщицы точно не станут поднимать шумиху. Они ж
не дуры! За свой процент готовы рисковать! Зарплата в тюрьмах
маленькая и лишний доход никому ещё не помешал. А я через пару
сделок стану Старшей, и твоя работа пополнится красивой историей о
тюремной Золушке, превратившейся в Принцессу.
– Я боюсь так подставляться!
– Так и я боюсь, но, знаешь, как
говорят: тот, кто не рискует, не пьёт шампанского, не трахает
королеву и не живёт во дворце, – придумала я на ходу окончание
известной фразы. – Я тебе больше скажу, я рискую вдвойне, привлекая
тебя, потому что один неосторожный шаг, который ты можешь
допустить, приведёт к краху нас обоих. Я отвечаю за двоих!
– А ты не боишься, что я начальству
тебя заложу?
– И что ты получишь за это? Чем
выгоднее сдать меня, вместо того, чтобы писать диплом и иметь 2% с
каждой ежемесячной сделки?
Охранник задумался и нервно заходил
по конуре туда–сюда:
– Мне надо подумать!
– Подумай и, пожалуйста, просчитай,
как будешь выносить товар и приносить мне выручку без лишних глаз и
непредвиденных проблем! Ну, а, если твои мощные, как ты назвал их,
яйца, всё–таки всмятку, то неси стандартную зарплату за диплом. Или
прости – прощай!
Конечно же, мальчишка согласился на
сделку, и начеркал мне календарь своих рабочих смен, под которые мы
собирались подстроить сам пошив. Теперь оставалось ждать команды
Старшей, ибо по ней мы бы и начали первую операцию, что прозвали
«рыбалка».
Помимо незаконного пошива, меня
беспокоило то, что моё заявление о государственном защитнике до сих
пор оставалось не отвеченным, а, может быть, и не рассмотренным.
Уже всего ожидая от капитана, я заподозрила, что либо он, либо
майор–юрист приложили к этому руку. Денег на частного адвоката у
меня по–прежнему не было, и всё, что я могла сделать – подать
повторное прошение о гос. защитнике.