Трясусь утром в троллейбусе. На одной из остановок входит пожилая супружеская чета. В руках у женщины – букет белых хризантем. Супруги едут молча. За остановку до Серафимовского кладбища женщина звонит кому-то по "мобильнику": "Ну, что, мы с Колей подъезжаем. Скажи Тамаре, что цветы покупать не надо. Коле вчера подарили на юбилей, я их с собой взяла".
Почему из всех пьес Александра Николаевича Островского я более всех люблю "Бесприданницу"? Это – единственная пьеса мэтра русского театра, которая выстроена четко в соответствии с канонами классической древнегреческой трагедии. Она – на века.
Есть некий женский образ, скорее, условный, который служит в пьесе своеобразным
медиатором…Как скатерть-самобранка или гусли-самогуды…Через его "функционирование" в пьесе (жизни в нем нет) удобно раскрывать всю мерзость мужских поступков…А мужики-то, кого ни возьми, все – боги первого и второго плана! Роняют кубки, трясут мошной, сражаются на мечах…игрушечных. Бедная, измотанная предательствами девочка – тоже кукла, которой можно оторвать руку, ногу, свернуть ей шею – она не чувствует боли…Она – призрак. Она умерла еще в первом акте…
Бесполезно спрашивать мужчину, который обошелся с вами дурно, почему он так поступил.
– Ты вошла…такая красивая…мне сразу же захотелось тебя сломать!
Амели Нотомб в "Чудовище" ставит под сомнение бескорыстие любви Квазимодо к Эсмеральде. Как он мог влюбиться во внешнюю оболочку, в эту лживую красоту, когда любая цыганка – комедиантка! Она играет, в том числе – чувствами. И безобразие Квазимодо – ему не оправдание. Он знает, что безобразен, поэтому все его поступки имеют двойное дно: люди думают, что красота ушла внутрь, поэтому все, чтобы он ни делал, не может быть дурно. А этим можно манипулировать. Есть в романе еще один занимательный эпизод: монолог быка, раздирающего жертву. Почему он делает это? Потому что жертва – хрупкая, красивая, невинная девушка. Уничтожить ее, сломать, разорвать, превратить ее нежное тело в месиво – все это имеет скрытый сексуальный подтекст. Все, чем мы не можем полноценно обладать, владеть, властвовать – подлежит уничтожению. В крике жертвы слышится сладостный рев победных труб! Тебя больше нет, я уничтожил тебя – есть ли для воина награда достойнее?
Июнь 2012. Утро выдалось бодрым. Стрижи парят так, что уже искромсали воздух в труху, "по небу тучи бегают", радио бубнит, что "воздух прогреется до 23-х тепла". Тепла же хочется совсем другого. Но солнца, так и быть, настоящего.