Привычно прижав приклад пятизарядного
арбалета к плечу Мирас повёл свою группу в боевой выход.
Вечный Лес
Северный Кут
Деревня Барсуки
— И что мне прикажешь с ними делать?
— Староста деревни, носящий гордое имя — Седой Пушок, с возмущением
смотрел на гонца Лорда Ку, — пятерых людей! Пятерых? Разместить на
постоянной основе…
— Не понимаю твоего возмущения
дружище, — бывший сосед Седого, ставший гонцом Лорда за редкое
умение бегать не уставая, — за тебя уже всё решено. Выполни волю
господина, в чём проблема. У Росомах, между прочим, пять десятков
бойцов разместили.
— У Росомах населения три тысячи душ,
а у меня всего сотня, из которой семьдесят три это самки со
щенками. У меня на охоту ходят все, даже я. У нас жрать нечего, всю
дичь на два дневных перехода повыбили. А мне пять ртов на постой.
Да ещё кого? Людей мужеского рода к моим голодным сучкам. А к нам,
между прочим, последний купец три месяца назад заглядывал. Даже в
моём доме нет ни крупинки, ни горошины, за хлеб вообще молчу. Сам
знаешь, как это вредно на одной сырятине сидеть. Не дай Летто щенки
шубу снимать перестанут. Волю потеряют, да гоном пойдут на людские
поселения за лесом.
— Вот ты дурак, — Резвый подхватил
бумагу со стола, развернув написанным к себе громко зачитал, —
«Принять на постой пять человек. Разместить в отдельно стоящем
жилище. Бремя содержания определяется старостой на месте, путём
выставления письменного требования в Княжескую канцелярию. Княжий
град Попелидовка…» Вот вечно ты спешишь.
— И что? Понапишут умных слов, от них
только голова у бедного барсука болит.
— Ты не барсук! Ты баран! — гонец
сунул раскрытой бумагой в нос старосте, — сам не можешь, жену
попроси. Лидка быстро разберётся как посчитать, да выгоду поиметь.
Тебе барану прямым текстом Лорд написал. Отпиши князю, что потребно
для проживания пятерых взрослых воев, да не забудь про муку с
крупой добавить. Сама ХаНа раздавала нам свитки с приказом Великого
Кормчего. Князь должен знать о потребностях своих подданных.
— Значит слухи не врут? Значит Дом
Лис снова под людей лёг, — Удар лапы с моментально отросшими
когтями оправил в полёт до ближайшей стены пожилого барсука. Его
друг детства не потерял своей сноровки и резвости. Серой молнией он
метнулся к сползшему по стене, ошалело моргающему Седому.