А дальше война показала свой
план.
Резкий, бьющий по ушам, хлопающий
звук, разорвал тишину, осветив небольшую площадь вспышкой. Мизинец
резко споткнувшись, упал уже мёртвым. Волобздей знал, что не
ошибся, живые так не падают. Тело среагировало правильно, отправляя
стрелу на вспышку. Сознание отметило попадание, уши его никогда не
подводили.
Ночь снова разорвало громким хлопком,
но теперь уже в стороне ворот.
Короткий вскрик.
А дальше тишина кончилась, как
кончилась темнота над деревней. Позади вспыхнуло и быстро стало
разгораться пламя соломы на вышке. Около ворот заполошно, громко
захлопало, сливаясь в одну череду пульсирующего звука. Чуткий слух
отметил по краю сознания вплетённый металлический лязг.
Навстречу им снова ударила по ушам
вспышка, расколов голову Большого, повесив видимую в неровном свете
горящей соломы, кровавую взвесь.
Волобздей, упал, откатившись в
сторону, спрятавшись за телом Большого. Руки лихорадочно отстегнули
защёлки магазина, откинув в сторону. Щелчок. Доворот винта. Всё, в
ложе стрела с алхимической головкой. Такой не каждый волшебный щит
противостоять сможет.
Новый грохот подстрелил метнувшегося
в сторону Среднего.
Спуск толкнул плечо, отправив голубой
росчерк в сторону стрелявшего громового арбалета зелёного.
Волобздей не сомневался в своей точности. Метр влево, столько же
вправо, не важно. Грохот взрыва, сжигающего все в своем огненном
центре, даже воздух. Следующая стрела с алхимической головкой легла
в ложе.
— Давай к воротам, — он скомандовал
Безымянному, поднявшись вслед своему бойцу контролируя тыл.
Мелькнувшая справа тень, заставила
выстрелить на вскидку. Очередной грохот взрыва разметал брёвна
частокола.
— Твою то мать! — он встретил на ложе
арбалета раскрытую пасть огромного барсука, с развивающимся
форменным плащом скорохода, — Лисий выкормыш!
Арбалет вырвало из рук, в спине
больно хрустнуло, в глазах потемнело от удара затылком о твёрдую
землю, — «и как только трава на ней растёт?», — вопрос потух вместе
с сознанием.
Свет факелов наполнил лесную деревню
светом, наполнив ночную пустоту топотом ног, гомоном голосов и
плачем.
— Манишку убилииии, — завыл женский
голос.
— Папкааа!? Папка ты где?
— Алекша, ты как? — к лежащему на
боку бойцу в странном зелёном снаряжении подошёл оборотень на
задних лапах, с выдающимися вперёд коленями.