Пятый улыбнулся, сердца коснулась
нежность. Она беспокоилась о нем. Помнила. Переживала. Он даже о
боли забыл от таких мыслей.
И стало понятно, как принцессе
удалось удрать от сопровождающих, пробраться на эскадру, попасть в
Асмас… С помощью стихии. Сговорились дамы.
А вода вдруг заговорила звонким
детским голосом:
- Прошу, помоги дяде Арвэлу. Он
хороший, добрый, ласковый. Конфетами нас угощает и всегда из
поездок что-нибудь привозит. Я слышала, дед в той стране, куда он
отправился, жутко вредный, а еще он подданными питается, когда те
его не слушаются. Умоляю, сделай так, чтобы он нашего Пятого дядю
не сожрал. И не слушай брата. Давиться дядей ему не обязательно.
Пусть он совсем его не тронет и скорее отправит домой.
Арвэл вдруг ощутил, как глаза
защипало, а по щеке потекло что-то горячее. Грудь сдавило от
волнения. Он словно на мгновение перенесся в Асмас, оказавшись
дома. Двойняшки. И когда только успели дорасти до общения со
стихией? Надо будет с ассарой поговорить – она вообще в курсе, чем
ее дети занимаются?! В таком-то возрасте, когда им в куклы еще
играть надо, а не совать нос во взрослые дела.
Сестра… Как же. Дайте только
вернуться, он этой «сестре» уши открутит, чтобы не
подслушивала.
Тишина за стенами сделалась столь
оглушающей, что Арвэл заподозрил подданных в массовой прослушке
своего разговора с водой, а потом щелкнул замок и обе створки
дверей поползли в разные стороны, а из-за них донеслось
недовольное:
- Заходи давай, поганец, пока ты меня
совсем не опозорил.
Зал за дверьми оказался совсем не
парадным, скорее кабинетом для личных встреч. Арвэл заходил в него
медленно, едва переставляя одеревеневшие от долгого стояния ноги и
чувствуя себя, как минимум, ровесником того, кто смотрел на него с
усмешкой из глубокого кресла.
И первым, после хозяина, в кабинете
его внимание привлек камин, в котором сейчас ярко горел огонь. Это
было так неожиданно, что Арвэл сначала не поверил своим глазам.
- Только внутрь не лезь, -
предупредил с усмешкой император, проследив за его взглядом, - ты
хоть и огневик, но сгоришь, как обычный водник.
Арвэл предупреждению внял, доковылял
до камина, с наслаждением вытянул руки, вбирая родное тепло.
Показалось, что пламя изменило цвет горения?
- Я вот к старости тоже его полюбил,
- император со вздохом вытянул ноги ближе к огню, прикрывая глаза.
– Садись, давай. После того, как ты меня в поедании подданных
обвинил, какой уже протокол. Смех, да и только.