— Я не знаю, — устало повторил отец. — Я лишь видел, что ее
тащили по парку. Она отбивалась, но недолго.
— Ты врешь! — выкрикнула Катя, развернулась и, дойдя до дверей,
ведущих в следующую комнату, с силой рванула их на себя.
Дверь поддалась и плавно открылась. Девушка скользнула в
приоткрытый проем и побежала. Я слышал, как быстро удаляется звук
ее шагов. Затем паузу, девушка открыла следующую дверь и снова
шаги, но уже едва слышно.
Отец молчал. Лиза тихонько шмыгнула носом. Я взглянул на сестру,
та едва сдерживала слезы.
— Не стоит плакать, малышка, — попытался подбодрить ее отец, но
Лиза, увернувшись от его руки, выбежала вслед за сестрой.
Я остался в комнате, соображая, что все это могло значить.
— Алексей, — позвал меня отец, — ты старший. Пойди успокой
сестер.
Я и так собирался это сделать, а заодно выяснить, что значит
такое их поведение.
Нет, потеря матери для девочек серьезный удар. Но почему они не
бросились на грудь отцу с рыданиями? Что было бы логично.
Я видел, что отец хочет сказать что-то еще, но никак не
соберется. Да и черт с ним. Захочет - скажет. Пора было идти
выяснять что происходит.
В двух ближайших комнатах я застал только солдат. Кто-то уже
начал гасить свечи. За время нашего недолгого разговора за окном
еще рассвело и теперь бледное молочное небо могло поспорить в
яркости с внутренним освещением. Утро вступало в свои права,
принеся с собой спокойствие. Я видел это по лицам встречных. На них
читалась усталость от пережитого ночью и радость от встречи
рассвета. Нехитрые удовольствия мрачного мира.
Катю я нашел в Малой белой гостиной. Девушка сидела на стуле,
прижавшись к бело-голубой изразцовой печи и тихо плакала.
Я подошел, приобнял ее и погладил по голове. Девушка прижалась
ко мне и вдруг разрыдалась в голос.
— Тише, — произнес я, крепче прижав ее к себе. — Что такое?
Катя не отреагировала на мой странный вопрос, заданный
намеренно, чтобы разговорить ее, зато начала бормотать. Сначала не
очень понятно, но затем немного успокоилась и слова стали
доходчивей.
— Мать давно уже была странной. Отец покрывал ее, но я видела,
что с ней что-то не так.
Я молчал, слушал, давая возможность высказаться.
— Она и тебя за собой тащила, — девушка подняла взгляд. — Ты
ведь все еще с нами?
— Конечно, — ответил я, не слишком понимая, что она имеет
ввиду.