— Забыла! — вновь летит над поляной голос нашей Шапокляк в кепке. — Пары: мальчик-девочка! Нас как раз поровну! — народ начинает скептически переглядываться. Прям пионерлагерь из советских фильмов решили устроить. — Будет весело, ребята! — подбадривает Жанна.
Весело, ну-ну, всенепременно. Русику бы понравилось. Наверное.
— Кооость! — слышу певучий голос Аршанской за своей спиной. — Давай с тобой?
Вот же упорная.
— В смысле? — тут же бычит Дэн.
Вот именно, «в смысле», когда он тут по ее команде народ ветками в лицо тыкает, а она предпочитает другого.
— В коромысле, — бормочу себе под нос, оглядываясь через плечо. Когда ж до Климова дойдет, что у него нет дорогих часов и куртки в четыре моих месячных зарплаты, как у Холостова?
— Ну а что? — невинно хлопает ресницами Люда.
Отворачиваюсь снова. Ладно, проблемы Дэна: каждый унижается так, как ему нравится.
— Извини, я уже с Лерой договорился.
Чувствую, как мигом деревенеет спина. Нет, это логично, это правильно и здорово, мы с Мажором сможем без свидетелей поговорить, наконец, о том, что произошло в лаборатории, не в смысле между нами, а о том, кто и зачем мог там быть и прятаться. Но с другой стороны, мне все еще до ужаса неловко находиться с ним рядом.
— Серьезно? — поражается Аршанская.
— Ну конечно, — даже стоя к нему спиной, не сомневаюсь, что Холостов сейчас невинно улыбается своей фирменной улыбочкой «я всех люблю, я капец какой дружелюбный». — Леееер? — черт.
Делаю глубокий вздох и оборачиваюсь, тоже клея на лицо улыбку. Скупую такую, злобненькую.
— Ага, — говорю, — как договаривались.
Когда договаривались, о чем, если Жанна только что озвучила свое задание? Силой мысли, не иначе. Но если Косте нравится отшивать Люду в таком вежливом формате, то ради бога.
Блондинка переводит недовольный взгляд с него на меня, крепко сжимает губы и резко поворачивается к Денису, будто кто-то дал ей команду «Кру-гом!».
— Пойдем за картой, — объявляет.
— Я уже с Янкой… договорился, — ехидно отвечает Климов и демонстративно обиженно направляется в сторону топчущейся на месте Кожуховой, пока не успевшей обзавестись парой.
— Предатель! — напутствует его Люда. Детсад. Крутит головой по сторонам. — Эй, Витька! Грецкий! А ну иди сюда! — определяется с жертвой и, гордо вскинув подбородок, зовет к себе одного из близнецов.