— А лифта тут нет? — тихо ужасается за моей спиной Люда, видимо, тоже оценив количество ступеней.
В этот момент Бабай издает возмущенный мяв из своей переноски, мол, ну сколько можно меня тут держать, и брови завхоза ползут вверх.
— Кот? — смотрит при этом не на Бобку в его домике, а на Жанну. И его взгляд явно говорит: «Ты издеваешься?».
— Кот, — отрезает женщина. Читай: «Вопрос не ко мне».
Семен Евгеньевич хмыкает. Жанна смотрит на него свысока. Похоже, эти двое не ладят.
— Кот так кот, — сдается завхоз. — Будет жить в саду, — и тянет руку к переноске.
— Не надо в саду! — вскидываюсь, готовая закрыть своего четвероногого друга грудью. — Он домашний.
Мужчина переводит взгляд на Жанну, ясно демонстрируя, кто тут шеф.
— В саду, — отрезает та, руша на корню все мои попытки протестовать. — Территория закрытая, защищенная. В саду лето. Домик организуем, кормить будем. Между занятиями можешь навещать.
Как из пулемета расстреляла. А что я могу? Прямо сейчас устроить забастовку и потребовать отправить меня домой? Вот прямо сейчас и не могу, потому что только сейчас мне любопытно настолько, что никуда я добровольно не денусь. А Бабай… В саду же мышки, наверное, птички — ему интересно будет. Живет же, бедный, всю жизнь в четырех стенах.
— С ним точно будет все в порядке? — спрашиваю, сдаваясь.
Жанна пожимает острым плечом. Она вся какая-то острая, как ее шпильки.
— Раз директор разрешил взять его с собой, значит, будет, — саму ее жизнь моего «котенка» не заботит ни капли, и она не пытается это скрыть хотя бы из вежливости.
Все, меня загнали в угол.
Вздыхаю и отступаю. Холостов передает кота Семену Евгеньевичу, плечо которого сильно оттягивается вниз от внезапной тяжести. К счастью, тренировать остроумие за счет несчастного животного завхоз не пытается.
Воспоминание 18
Лифт в замке и правда имеется, но завхоз предупреждает, что от энергетических всплесков его коротит, и лично он на нем кататься не советует, хотя и не запрещает.
Чемоданы оставляем внизу и поднимаемся на второй, а затем и на третий этаж. Все молчат и только глазеют по сторонам. Везде ковровые дорожки, поглощающие звук шагов, светлые стены, картины с пейзажами, высокие растения в крупных кадках.
В холле третьего этажа Семен Евгеньевич указывает на мягкие кожаные диванчики, расставленные в алькове полукругом, и просит парней остаться и подождать его. Нам же указывает на отходящий в сторону коридор.