Как всегда, появляюсь в аудитории последней. Мне так нравится: куда спешить? Лясы точить с одногруппниками?
Сажусь, открываю тетрадь, готовлю ручку.
— А где твой? — раздается над ухом.
Вскидываю голову: Яна, смотрит вопросительно.
— В смысле? — не понимаю.
Кто — мой? Бабай в саду, где же ему еще быть? Больше никого «моего» в этом месте не имеется.
Янка кивает в сторону окна, и я поворачиваю голову — задняя парта в первом ряду пуста. Неужели Руслан соврал и опять поперся искать ночью приключения? Немудрено, что проспал — две недели искать вампиров-горынычей и не спать толком.
— Я его не приватизировала, — огрызаюсь.
Может, она полагает, что мы и спим вместе? Очень смешно.
— А куда Рус подевался? Никто не видел? — громко спрашивает Холостов, поднимаясь со своего места, и Аршанской, раскинувшей длинные ноги в проходе, приходится недовольно убрать конечности под стол. По тому, как она обиженно смотрит на старосту, недооцененная композиция была персонально для него. Бедный Дэн, вот уж кто у красотки вечно «в запасе».
— Не видели, — хором отвечают близнецы. После чего Митя заезжает локтем Вите в бок, и между ними случается обычная для них шуточная потасовка, на которые уже давно никто не обращает внимания.
— Свечку не держу, — усмехается Яна, косясь в мою сторону.
Закатываю глаза. Прибила бы.
— Ох…ть! — вырывается у Люды, приметившей эту пантомиму. — Кошатница и мальчик-тюльпанчик?
— Колокольчик, — подсказывает Денис, ехидно скалясь.
Полина индифферентно пожимает плечиком. Ей бы стать старостой, а не следить за кем бы то ни было.
И только Холостов остается серьезен.
— Лер, не в курсе? — спрашивает меня напрямик, но без смешков и намеков.
— Без понятия, — пожимаю плечами.
Все продолжают пялиться на меня. Да не сплю я с ним! Еле сдерживаюсь, чтобы не выкрикнуть это вслух. Прав был вчера Витька: тут все друг с другом мутят, ибо больше нечем заняться в замкнутом пространстве. Крутят романы и приписывают их всем, кто хотя бы постоял друг с другом рядом.
Резко встаю, с грохотом отодвигая стул.
— Окей, — поднимаю руки, изображая «сдаюсь», — пойду его разбужу и поцелую в ушко.
Направляюсь к двери, вбивая подошвы кед в пол. Задрали, сил моих нет.
— За ушком! — несется мне вслед голосок Аршанской. — Эрогенная зона обычно ЗА ушком! Запомни, пригодится!