Он прищурился, но ничего не ответил, лишь убрал магомер в шкафчик.
— Пожалуй, мне пора. Благодарю за компанию, — вздохнула я, поднимаясь из кресла.
— Постойте, тея Вилтон! Обещайте, что придете на вступительные испытания при следующем наборе студентов. Нельзя допускать, чтобы такие одаренные чародеи покидали королевство. Нам нужны свои специалисты.
— Я постараюсь, — уклончиво ответила я, подходя к дверям.
Вдруг стало понятно, что Витор успел после обеда пообщаться с Райном — возможно, присматривался, нет ли на ректоре каких-то чар, а заодно обо мне рассказал. Вот он теперь и переманивал меня к себе, дабы не позволить уехать из страны. Тут более важную роль играл престиж учебного заведения, и каждый из них пытался получить лучших магов.
Дверь я открыла резко, толкнув от себя. И угадала: за ней стояла Алиссия, которой попало ручкой по лбу. А вот нечего подслушивать чужие разговоры.
— Ты об этом еще пожалеешь, — процедила она, потирая ушибленное место.
— Взаимно. Иди убери чашки, это твоя основная обязанность... днем, — не смолчала я.
И когда Алиссия скрылась в кабинете ректора, на что-то жалуясь, я бросила под ее кресло запонку и вышла из приемной с довольной улыбкой. Здорово я ее, однако, уделала.
Магистр Мадеус действительно злился на мое долгое отсутствие. Но, узнав причину задержки, все же успокоился.
— Ладно, сегодня мы и так хорошо поработали. Можешь быть свободна, — проворчал он, привычно размешивая какие-то жидкости в колбах, что стояли на длинном стеллаже.
— Ну, тогда я пошла...
Я уже открыла было дверь, как вдруг вспомнила, что хотела спросить.
— Сегодня днем, когда шла с факультета артефакторики, я случайно забрела в один тоннель. Странный тоннель. Там стены пропитаны каким-то заклинанием. Вы не знаете, что оно собой представляет?
Мадеус посмотрел на меня, прищурившись:
— С этого места начиналась постройка АМИРС. Тогда здесь управлял Дормейн Догран. Тот еще был шутник. Он действительно оставил после себя много загадок.
Понятно, кто оживил те стены, заложив в них странную магическую считалочку.
На портрете, что висел на стене в главном холле, был изображен довольно строгий мужчина, широкоплечий и в меру упитанный, с темными курчавыми волосами, римским профилем и уверенным взглядом. Когда я выходила из академии, я даже задержалась, чтобы посмотреть на него еще раз, и вдруг заметила в серых глазах скрытую смешинку, а на губах — чуть уловимую улыбку. Наверное, интересным человеком он был.