Барон потянулся было к жемчужине, но крупье его остановил:
– Простите, господин Морозов, но у вашего оппонента карта старше! Вы проиграли.
– Что?! – барон не сразу осознал, что сказал крупье, он ещё раз взглянул на карты, – Чёрт! Твою мать! Как так?!
Морозов встал и с силой ударил по стене. Этим моментом воспользовалась Герда и быстро зашептала мне на ушко:
– Господин, играйте ещё! Я видела карты на следующую игру. Собирайте фулл хаус на вольтах и девятках!
Морозов весь покраснел и с трудом сдерживал гнев, на меня он старался не смотреть.
– Александр Николаевич, может, сыграем ещё раз? – безразличным тоном предложил я.
Я лихорадочно думал, как мне использовать ситуацию к своей пользе. Долг перед банкирами и Морозовым как ставка? Это хороший способ прощупать барона. Нет, я не надеялся, что так просто удастся отыграть долг, но вот посмотреть на реакцию барона… Он действительно игрок или марионетка, кукла, которую кто-то дёргает за ниточки?
– И что будет ставкой? – Морозов обернулся ко мне.
– Сашенька, поедем домой! Ваше везение закончилось. – умоляюще попросила его жена.
– Мой долг вам, по проекту моего отца! – я внимательно наблюдал за Морозовым.
Барон покраснел ещё больше, на лбу выступила испарина, а желваки заходили ходуном. Он хотел, я видел это, желал поставить на кон этот долг, но сказал следующее:
– Я не могу этого сделать, граф. Ваш долг разделён между несколькими заинтересованными лицами, и я не в праве его трогать!
Понимал ли Морозов, что сболтнул сейчас лишнего? Или мой возраст играл мне на руку? А барон не воспринимал меня как серьёзную фигуру? Время покажет… Но вывод можно было сделать следующий: Морозов не принимает в этой ситуации окончательное решение. А значит, он лишь мелкая сошка и за ним стоит кто-то ещё!
– Но разве жемчужина не сможет помочь вашему сыну в освоении бахира? – скучающим тоном поинтересовался я.
От моей фразы барон скривился, будто ему в рот отправили мелко нарезанный лимон.
– У меня к вам другое предложение: я поставлю на кон моё поместье в Подмосковье! Там почти шесть гектаров земли, постройки и колбасный цех… Его оценивают в шесть миллионов рублей!
– Николай! – жена Морозова чуть не взвизгнула от возмущения, – Это уже слишком. Где мы будем жить?!