К моему удивлению, меня отвезли не загород, а в отделение полиции. Вот только общение со следаком показало и ещё сильнее утвердило мою уверенность в том, что всё это подстава! Следователя абсолютно не интересовали детали случившегося. Полицейский просто отрабатывал свои обязанности для галочки. Что наводило на нехорошие мысли. Зачем меня доставили в отделение полиции? Чтобы сокамерники меня случайно зарезали? Или будут варианты? Из глубокой задумчивости меня вывел Гречкин:
– Клемент Аристархович, здравствуйте! К сожалению, все документы оформлены верно, заявление на вас написала княгиня Сан-Донато и она утверждает, что у вас была ссора с её мужем накануне его гибели! И у княгини есть несколько свидетелей из её слуг.
Я кивнул.
– Добрый день, Василий Петрович. Это правда, но ссора не является доказательством вины!
– Вы совершенно правы, граф. Мне жаль, но тут ничего не поделаешь…
– Могу я переговорить со своим адвокатом наедине? – обратился я к следователю.
– Это ваше право, Клемент Аристархович! – безразлично согласился следователь.
Оказавшись наедине, я заявил следующее:
– Василий Петрович, я думаю, что меня хотят убить. Причём не сегодня, так завтра!
– Что? – удивился адвокат.
– Да! Но этого не случится! А вы должны быть готовы к тому, что меня обвинять ещё в некоторых преступлениях! И я хочу, чтобы вы приступили к работе сразу же, как станет известны новые детали.
– Я ничего не понимаю… – смутился адвокат, – вы утверждаете, что вас хотят убить, но при этом заботитесь о будущих юридических проблемах?!
– Василий Петрович, вы всё поймёте. Просто сразу же приступайте к работе!
– Хорошо. Я пока ничего не понимаю, но раз вы настаиваете…
– Отлично! Значит, я могу на вас рассчитывать…
На этом моё общение с адвокатом и следователь закончилось.
Меня вели в наручниках по серому коридору. На потолке горели тусклые плафоны, а по бокам в камерах скалились уголовники. И это тоже отличалось от того, с чем я был знаком. Количество камер оказалось значительно больше, чем в привычных ментовках моего мира!
Ну и что вы сделаете? Посадите меня к убийцам, у которых по недосмотру окажутся заточки? Или, напротив, ко мне будет заброшен особо опасный пассажир? Но я не угадал. Меня провели мимо всех заполненных камер.