— А что это даст?
— Бабла стрясете за ущерб.
— Будем, — решительно сказал Кирилл.
Старший охраны увел Васю. Рамов ушел в туалет заниматься
разбитым лицом. Алиса кинулась к Кириллу, начала ощупывать и
спрашивать, цел ли он.
Утром в их номер гостиницы постучал мальчишка — на этот раз
нормальный, а не взрослый в теле ребенка, сказал, что их ждут на
суде. Отправились Рамов и Кирилл, Алиса еще спала.
Суд проходил в обычном и довольно тесном кабинете. В углу сидел
красный как вареный рак Лом, рядом с ним, видимо, дочка, рослая
девица, которая внешне на 14 лет явно не тянула. В другом углу
Вася, одет в короткие светлые шорты, рубашку и идиотскую желтую
панамку. Судил Штопор — глава охраны, серьезный седой мужик с
грубым, но не отталкивающим лицом.
Лом борзел, возмущался, мастерски играл словами, Штопор позвал
охранника, тот сел рядом на подоконник и взял в руку тяжелую
резиновую дубинку.
— Значит, Пионер соблазнил...
— Развратил! — рыкнул Лом.
— ... твою дочку. Как тебя зовут, девочка?
— Инга, — голос ленивый, лицо такое, словно сидит на скучном
уроке и ждет конца, чтоб убежать и с подружками поржать над старым
усталым учителем.
— Мама где?
— Там осталась.
— Как звали? Отвечайте оба и быстро. Ну?
— Катя, — буркнула Инга.
Лом вторил ей, но с заметной паузой.
— Понятно.
— Она приемная! — вякнул Лом. — В Стиксе нашел и усыновил!
— Усыновил дочку? — уточнил Штопор.
— Ну, — Лом тупо моргал крохотными злыми глазками.
Кирилла замутило. В этом была вся гнилая мораль Стикса. У
иммунных, особенно тех, кто прожил хотя бы пару месяцев, организм
постепенно перестраивался, молодец. Если не внешне, то внутренне. И
вслед за этим шалили гормоны. Почти всех без исключения резко
начинало тянуть на молоденьких девчонок. А женщин в Стиксе мало...
Отдельные мрази и даже вполне нормальные рейдеры не гнушались
поймать на свежем кластере ничего не понимающую девушку,
изнасиловать. И тяготели они именно к малолетним жертвам. Если
вскрывалось, то оправдывались тем, что очередная девчонка якобы уже
была на грани обращения, какая ей разница? А в некоторых
устоявшихся отрядах из давних знакомых это вообще не считалось
чем-то плохим.
Внутри приличных стабов, конечно, было иначе. За изнасилование
чаще всего карали смертью, внимательно присматривались к мужчинам с
мелкими девчонками. Но в Лягушатнике и подобных ему поселениях было
проще. Кто эта девушка? Моя дочка!