— Давайте! Пробуйте! — Бурков лопаткой снял первые куски мясо, и
положил на большую деревянную доску. — Я получше прожарил, до
прозрачного сока, а то хрен знает эту дичину... Может, черви в
ней...
— Молодец. Знаешь толк в жарёхе! — одобрительно кивнул головой
Хромов, наливая всем коньяк. — Давайте! Будем! За удачную охоту!
Ешьте осторожно, а то свинцовые оливки попасться могут, зубы ещё
поломаете...
Сидели допоздна, пока солнце не скрылось за кромку леса. Потом
положили ружья обратно в сейф и полезли в «уазик», собираясь ехать
домой. Спиртное, мясо — всё побросали на улице. Егеря уберут.
Милицейская машина так и осталась стоять у охотничьего домика,
когда поехали обратно на трассу.
— Она чё, тут постоянно стоит? — спросил Жека у Хромова.
— Постоянно. Раз в сутки меняется на другую, — согласился
Хромов. — Это государственный объект с особым статусом
природоохранной зоны. В любой момент могут приехать уважаемые люди.
Во! Хочешь, Женька, и ты сюда приезжай! Со Светкой! Тут и баня
есть! Всё как на лучших усадьбах! Позвони мне, и я устрою!
— Ой, не могу! Со Светланой! — расхохотался Иваныч. — Она ко
мне-то не хочет ездить, а ты говоришь, сюда!
— Ну, вы этакими советами размочите здешнее отсутствие женского
пола! — заявил Конкин. — Не надо этого делать!
Так перешучиваясь и препираясь, доехали до Абрикосового, завезли
Сахара старшего. Тот уговаривал зайти к себе, продолжить гулянку,
но охочих не нашлось.
— Не! Извини, Сашок! Мы уже люди немолодые, нам и на покой бы
надо! — отказался Хромов. — Если ребята только захотят. Нет? Ну
значит, потом! Сыгранём ещё в русский бильярд! Готовь виски и
сигары! Ну всё, поехали мы!
Сначала завезли Хромова, потом Буркова, потом Конкина, и в
последнюю очередь Жеку. Приехал домой затемно, бухой, усталый, хотя
вроде ничего и не делал. Хорошо, что завтра воскресенье, и тащиться
никуда не надо. Хромов знал, когда ездить на охоту...
Утром воскресенья в гости пришёл брат. Без звонка и
предупреждения. Это была первая связь с семьёй за последние
несколько месяцев. Да как бы и не с августа, с путча, когда ходили
с Серёгой за грибами. Родители же... С того момента, как мать
выгнала Жеку после дипломирования, он забыл о существовании
родителей. Как хотите — так живите! Будучи сам сторонником свободы,
с большой лёгкостью давал её и всем вокруг. Хочешь общаться и
дружить — окей, приходи, поговорим, чай-кофе попьём, поедим
чего-нибудь, бухлишка выпьем, покурим. Не хочешь — не приходи.
Поэтому так и отнёсся к семье: не хотите знаться — и хрен с вами,
гуд бай.