Казни сущее, Ярвир! Знал, что так просто не отпустят, но… нет.
Время и вправду пришло.
– Нет, – спокойно повторил я низким тоном, медленно выпрямляясь
во весь рост и равнодушно сверху-вниз глядя собеседнику в глаза. –
Похищения, перевороты, пытки, геноцид, угрозы, вымогательства,
разбой… Мне приходилось браться за любую грязь. Я тринадцать лет
исполнял практически всё, но убивать… убивать больше не стану, –
тихо изрёк я, отрицательно качая головой. – Таким являлся наш с
вами уговор. Долг будет выплачен ночью. К тому же для убийства у
вас есть другие. Огромный отдел устранителей. Головорезов там как
на собаке блох.
Глупо ли я поступил? Очень глупо. Грозит ли это смертью? Даже
упоминать не стоит. Однако хватит. Бетал верно говорит: «За всё в
жизни нужно платить».
Целую минуту Власов не сводил с моего лица пристального взгляда.
На равнодушной физиономии Владислава Верейского он словно пытался
отыскать ответы на все вопросы мира. Нашел же он их или нет, я,
увы, так и не узнал.
– Жаль, – обронил обреченно старик, а затем с едва уловимым
хрипом протяжно выдохнул. – Очень жаль. Прощай, Пустой. Артефакт
оставишь, где и всегда.
– Прощайте… – сухо заключил я, медленно оборачиваясь к выходу из
кабинета.
– Ступай, – бесстрастно изрёк он. – Наслаждайся своей
свободой…
***
Ирзза. Столица Ярвирской империи.
Где-то на окраине города…
Собираться приходилось в спешке. Заключалась она отнюдь не во
времени, его в нынешних реалиях оказалось предостаточно. Суть
таилась в ином. Впервые в жизни нутро одолевали не извечные
агрессия и гнев, а волнение и предвкушение.
Для Владислава Верейского – это абсурдно немыслимое состояние.
Не припомню, когда чувствовал нечто подобное в последний раз. Ведь
верными спутниками Пустого с самого детства являлись раздражение,
вспыльчивость и неконтролируемый гнев, а постоянная настороженность
заставляла всегда действовать и жить в одиночку.
Точнее почти в одиночку…
Как говорит старикан: «За всё приходиться платить». За ошибки,
за глупость, за поступки, а за пролитую кровь и подавно. Власов
оказал огромную услугу и за неё необходимо рассчитаться.
Правда, частично моя спешка оказалась заключена и в поучительном
бубнящем басе, который звучал за спиной:
– Это дело смердит...
– А когда дела синдиката благоухали розами? – хмыкнул вопрошающе
я, перебирая нужные предметы и подняв лицо, невольно встретился
взглядом с моложавым стариком.