Он пытается завязать галстук, стоя у зеркала в коридоре. Я подхожу и обнимаю его за талию. Прижимаюсь к твердой спине, по которой в момент близости так любили скользить мои пальцы. Он справляется со своей задачей и удовлетворенно хмыкает. Я выхожу из-за его спины и в зеркальное отражение впитываю его эмоции, которые проносятся по удивленному лицу.
Поворачивается:
- Что за платье? Новое? Никогда его раньше не видел.
Я смеюсь. Признаться, честно, мне хочется гоготать во весь голос, но я подавляю этот рык в себе. Ерошу его волосы – я знаю, его это бесит! – и выхожу из квартиры, плавно покачивая бедрами. Он семенит следом и на лице его играют желваки.
А мой муж снова весьма напряжен…Интересно кто из нас быстрей поедет крышей от этого дурдома – он или я? Лучше бы моль, конечно…
Вечер проходит…волнительно.
Его и мои родители сияют счастьем. Отцы бесконечно что-то перетирают по бизнесу, матери – сияя золотом и бриллиантами планируют походы в СПА, обсуждают предстоящий осенний круиз по морю на огромном лайнере, что выходит из Гамбурга, затем по морю, Лиссабон, Кадис, Пальма-де-Мальорка, Марсель и швартуется в итальянском Генуя. Пассажиры Титаника бы впали в ступор, увидев этот новенький пятнадцатиэтажный лайнер с бассейнами, кинотеатрами, аквапарками, сотней ресторанов и казино. Ну и, конечно же, они мечтают о внуках – причем моя мама хочет мальчика, а свекровь внучку.
Черта лысого им, а не внуков! По крайней мере, не от него.
Чувствую, что с каждым днем моя любовь к нему деформируется и скоро от нее останется лишь горстка пепла. Но все еще люблю!
Поворачиваюсь к нему и кладу руку на его ладонь. Он вздрагивает, что остается не замеченным его матерью. Она вопросительно смотрит на него и мне вдруг впервые кажется, что она знает. Знает, что не в меня он влюблен…
Неужели я была так слепа.
Настроение стремительно летит под откос. И только сейчас вдруг замечаю, как ехидничает его отец в разговоре с моим. Как цокает и закатывает глаза, когда тот предлагает какие-то решения. Как тянет одеяло на себя, высмеивая его статус. А ведь они оба равноправные хозяева бизнеса. И все всегда восхищались что, несмотря на многомиллионное состояние на общем счету, они все еще друзья. Большие деньги не знают дружбы, но они – исключение.
Мотаю головой, воспаленное сознание все искажает. Тяну Тима домой, и он соглашается. И едва мы переступаем порог нашей квартиры, и я, освежившись, выхожу из душа, как он говорит мне в спину: