- Хим, ко мне, - мысленно заорал Егор. - Захлестни его хвостом и
попробуй опрокинуть или хотя бы сдержать.
Орк взревел и отшатнулся, тем самым расширив рану, поскольку
Каскад за рукоять «поглотителя» держался крепко, и оружие,
обагрённое чёрной кровью высшего, осталось при нём. Второй ошибкой
орка стало то, что он решил вырубить Раевского повторно. Вскинув
одной рукой разрядник, он попытался выстрелить в упор, но не учёл
дистанцию. Егор просто слегка сбил левой рукой ствол в сторону, и
бело-голубой росчерк пробил пол всего в десятке сантиметров от
икры, не причинив Раевскому никакого вреда. А вот Егор снова махнул
кинжалом, и лезвие почти перерубило ногу орка в районе щиколотки.
Броня, которую не смогла поцарапать пуля, легко поддалась
магическому клинку из другого мира. Полностью отрубить ступню
Раевскому не удалось, лезвие дошло до кости и завязло, но рёв
из-под шлема сообщил Каскаду, что он всё делает правильно. Орк
отпрыгнул, снова наводя на человека разрядник. Теперь дистанция
оказалась в два с половиной метра, но тут подвела раненая в двух
местах нога. Потеряв опору, высший, стал заваливаться на левую
ногу. А тут ещё в окне появилась чёрная здоровенная зверюга,
которая, следуя приказу, запрыгнула орку на спину, обвив место
сочленения шлема и доспеха хвостом, после чего, резко оттолкнувшись
от него, потянула орка к окну. Да, командная работа - великая вещь.
С грохотом орк обрушился на пол, левая нога была вся в чёрной
крови, и пол был уже ей обильно вымазан. Кроме того, разрядник
куда-то улетел. Орк дёрнулся, чтобы подняться, мышцы у него, и у
доспеха были, дай боже, если он сумел стокилограммовую химеру в
окно отправить, как обычного нашкодившего кота. Но Хим вбил свои
длинные серебристые когти в пол, и теперь, чтобы его оторвать,
нужно было приложить немалые усилия. Хвост свой, который продолжал
удерживать в петле сочленение доспеха и шеи, он держал в натяг, и
орку, чтобы встать, требовалось приложить гораздо больше
усилий.
- Держи его крепче, Хим, - с трудом поднимаясь и ковыляя к
растянувшемуся на полу врагу, приказал Егор.
Он чувствовал себя крайне отвратно, его за последний день
слишком много били, он не ел, и даже почти не пил. Хмель
выветрился, но голова раскалывалась и плыла. Щиколотка, сведшая
знакомство с клешнёй покойного орка, простреливала болью, но на
фоне всего остального это было сущей мелочью. Едва шевеля ногами,
кашляя, и держась за сломанные ребра, Раевский кое-как добрался до
валяющегося на спине высшего. Тот почуял, чем пахнет. Крепкий всё
же народ орки, ногу Егор ему хорошо подрезал, но тот не только не
вырубился, но сумел собраться и рывком перевалился на правый бок,
потом на грудь и, упёршись руками в пол, отжался и попытался
встать, и ему это почти удалось. Серокожий гигант ростом в два
тридцать буквально оторвал Хима вместе с пятью квадратами паркета,
который, теперь вспучившись пузырем, трещал, сдавая последние
позиции. Но химерик, выполняя приказ, продолжал «душить» и
сковывать действия орка. На то, чтобы вырваться, высший бросил все
силы, и это его и сгубило. Раевский с метра прыгнул ему на спину,
вогнав поглотитель душ серокожему в стык шлема и брони, туда, где,
по идее, должно было быть основание черепа. Рукоять кинжала
засветилась, принимая очередную мощную душу. В последний момент орк
с бешеным рёвом рывком поднялся, сбрасывая Егора, который вцепился
в кинжал, и теперь в вместе с ним отправился в очередной плановый
полет.