Перед отъездом, муж вручил Медее шкатулку. Подарок и
плата за вынужденное расставание. Подарок был с условием.
— «Это сюрприз, — сказал Вейд. — Откроешь только когда
прибудешь в имение. Сможешь вытерпеть?»
Проверял на выдержку? Её? Избалованную Медею Фалин?
Ту, которая привыкла получать желаемое по щелчку пальцев? Это был вызов! И
Медея справилась.
— Ну не знаю… — дразня сестер и братьев, окруживших
её, Медея пальчиком покрутила резной ящик. — Вообще я хотела открыть его перед
сном. Когда останусь одна.
— Ну Меди, — недовольно заканючили младшие. — Не томи.
— А вдруг там самоцветы? — сестра взяла в руки
шкатулку и тряхнула. Там что-то было, но звук глухой. — Те, что мы смотрели в Зеленой
лавке. Которые батюшка отказался нам купить.
— Нет. Отец же сказал, что они с изъяном. Вейд не стал
бы покупать мне порченный товар. Пусть и хороший с виду.
— Тогда может там сладости? Что-то новое из еды? Он
ведь ездил так далеко. Может у Темной гряды едят нечто особенное?
— Не выдумывай, — Медея забрала из рук сестрицы
шкатулку. Её показалась что та не выдержит и, как бы невзначай, откроет
подарок. — Еду дарят ухажеры, мужья подносят вещи посерьезней.
От догадок младшей, Меди в волнении посмотрела на
шкатулку. Вздохнула и не выдержав, сломала сургучную печать на задвижке.
—Ура! —
закричали дети. — Открывай скорее.
Крышка была незамедлительно поднята. И из деревянной
шкатулки неприятно пахнуло затхлостью, будто воздух зачерпнули в склепе. Медею
затошнило, она хотела отбросить подарок, но мысли о муже заставили сдержаться.
Он ведь старался, вёз.
— Фу, — скривились окружающие.
— Точно еда! И видно уже протухла от жары, — сестренка
помахала перед носом рукой.
— Посмотрим, — внутри лежал мешочек из грубой черной
кожи. Похожие кошели носили простые крестьяне.
Медея дернула за завязки и достала следующую загадку. Пергаментный
шар, залитый воском. Так делали, когда не хотели чтоб вещь промокла или
просыпалась. Например, подобным образом паковали ценные приправы.
—Еда, я говорю что это еда, — сестра в нетерпении
притопывала ногами.
— А я говорю, что нет! —
Медея повела плечами стряхивая навалившихся со спины. — Может мелкие камни? Бриллианты?
Чтоб случайно не рассыпать подарок, она разворачивала
пергамент над столиком.
— Действительно камень, — разочарованно протянула
младшая. —Т олько булыжник. — она нагло выхватила у Медеи черный, с неровными
гранями камешек, размером с крупную сливу. Он оказался гладким, словно
отполированным и на свету отливал синевой.