По звуку понимаю, что лифт поднимается. Такое ощущение, что кабину кто-то удерживал стоп-кнопкой. Но какая собственно разница, главное, что она поднимается. Зевнув, прикрываю рот рукой. И просто жду. Наконец металлические створки разъезжаются. Но кабина не пустая, я слышу женский и мужской смех. Внутри люди. Первое, что я вижу — это крупная мужская фигура.
Он запрокинул голову и, закрыв глаза, с блаженной улыбкой наслаждается процессом. Он глубоко дышит, а внизу, перед ним на коленях, стоит женщина. Её голова движется туда-сюда, совершая вполне понятные поступательные движения. Его крупная рука на её макушке. Пальцы запутались в шелковистых светлых прядях и требовательно прижимают женскую голову к своему паху.
Мой мозг не хочет этого принимать. Стою, словно гвоздями к полу прибитая. И хотя глаза всё это видят, информация просто не укладывается. Картинка бьёт меня по голове сорокакилограммовым молотом, а я всё никак не могу сдвинуться с места. Мне кажется, ещё чуть-чуть и моя голова просто взорвется.
Макар поворачивается ко мне и смотрит прямо в глаза! Наши взгляды встречаются. А девушка… В этот момент эта красивая, молодая, явно богатая и стильная женщина продолжает обслуживать его ртом.
И вот тогда я будто ошпаренная дергаюсь с места. Метнувшись к лестнице, несусь вниз. Потому что меня тошнит! Меня так сильно тошнит, что я не могу сдержать внутри себя рвотные позывы. В голове маячит только один вопрос. Зачем? Почему? За что каким-то высшим силам понадобилось так безжалостно топтать мою любовь?
Толкнув дверь ногой, я едва успеваю добежать до ближайшей березы. Обняв шершавый ствол, я не могу остановиться. Меня сгибает пополам и всё нутро буквально выворачивает наружу. Я закрываю глаза, а перед ними стоит картинка: Макар и эта женщина, в лифте. И меня выворачивает по новой.
Неимоверно саднит горло, ломит всё тело, меня морозит так, что хочется забраться куда-нибудь в огонь и сгорать там заживо. Когда рвота наконец-то заканчивается, на её место приходит адская боль. Громкие рыдания сотрясают мою грудь, и крупные слёзы самовольно хлещут из глаз. Сажусь на ближайшую лавку и с горьким рыданием прикусываю кулак, стараясь заглушить свой громкий плач.