– Редкая должно быть штука, – сердито бросила лиса. – Ещё немного и я отсекла бы его загребущие лапы… или что у него там? Он же едва не перепутал меня с дровницей!
– Да брось, – прогудел рыцарь. – Он безобиден. Полезная игрушка, не более.
– Полезная и весьма впечатляющая для неискушенного зрителя! – чуть поодаль зазвенел восторженный голос Давинти. – Потрязительно, друзья! Просто сверхтрясающе! Не дом, а прямо-таки пещера с сокровищами.
Эльф вольготно проследовал на середину комнаты, притулился к краю трапезного стола, но, заметив более удобное сидение, тут же отступил назад и без всяческого стеснения с размаху плюхнулся в объятья грузного, устланного множеством пуфов и маленьких расшитых подушечек кресла.
– О-о-о, милосердные боги! Мягко-то как, – упоенно прикрыв глаза, прошептал тил. – Пожалуй, нам придется задержаться в этом благодатном краю немного дольше, чем было намечено. Во всяком случае, я уж точно не сдвинусь с места, пока моё несчастное туловище вновь не вспомнит, что спать можно не только на земле или сучковатых досках.
– Особенно не привыкай, – хмыкнул Тамиор, щелкнув эльфа по кончику уха, и уселся рядом. – Ну, чем потчуют?
Рыцарь сгреб со столешницы высокую бутыль в ладонь, придвинул к себе одну из кружек и, откупорив тугую пробку, принюхался.
– Ф-у-у-у, – поморщился он. – Мышами воняет… дохлыми.
– Не может быть, – вскинулся рифмач.
– Может. На-ка вот, сам понюхай, – белобородый брезгливо отгородился от сосуда.
– Готов поверить товарищу на слово, – язвительно процедил Давинти. – Но и от поисков истины на дне хмельного омута я отрекаться пока не собираюсь. Давай сюда.
Стихоплет ловко сцапал бутыль, придирчиво заглянул в узкое горлышко и только после этого поднес его к носу.
– Ну надо же! Моя прозорливость вновь не допускает промашек, – поэт взболтал содержимое и, зажмурив глаза, набрал полную грудь воздуха. – Прелестно, – елейно выдохнул он.
– Верно говорят – скажи мне, что ты пьешь, и я скажу, кто ты.
– Отнюдь, мой крайне неразборчивый приятель, – певуче возразил эльф. – Твои насмешки, Тамиор, лишены всяческого основания и говорят лишь о том, что ты ничего не смыслишь в богатых винах. Это же настоящее Таль Алати.
– Чего?
– Хлебное вино, – пояснил Дави. – Когда я последний раз гостил в восточной столице тилских владений, производством этого чудесного нектара промышляли всего каких-то пара винокурен. Спешу заверить, у нас в руках очень, очень редкий и выдающийся сорт.