— Дьявольское отродье… убирайся прочь! — замахнулся рыжебородый, с черными,
гнилыми зубами и рваным шрамом на лбу разбойник, со страхом на меня взирая, —
проклятая птица!
— Каррр! — зловеще предрекла мужчине кары небесные и, широко расправив
крылья и грозно раскрыв клюв, повторила, — каррр!
— Пошла отсю…
— Уходим! — внезапно рявкнул один из падальщиков. Проследив за его взглядом,
я увидела первых всадников, появившихся из-за холма. Лошади приближались с
такой невероятной скоростью, что мне казалось, воины не в силах будут их
удержать и попросту пронесутся по телам павших.
— Быстро! Нас не должны здесь увидеть! — взревел, судя по всему, главный,
пряча свое лицо за черной повязкой, и, схватив под уздцы гнедую, устремился к
чащобе. Рыжебородый, бросив в меня какой-то окровавленной тряпкой, сейчас же
последовал за ним, остальные тоже торопливо бежали с поля боя. И едва последний
головорез скрылся за густым кустарником, через несколько минут на полном скаку
в узкий просвет живой изгороди, преследуя разбойников, влетели не меньше десяти
воинов, остальные, с силой натянув поводья, осадили лошадей и быстро спешились.
— Киан! Киан! — закричал один из прибывших, встревоженно озираясь и
всматриваясь в лица погибших. Он склонился к стонущему раненому, тотчас коротко
приказав, — Кейн, этот жив, помогите… все ищите Его Высочество!
— Здесь! Джозеф, Киан здесь! — неожиданно громкий возглас раздался над моей
головой, меня тут же бесцеремонно согнали с тела и с облегчением выдохнули, —
он жив.
Через минуту двое воинов, бережно подхватив Его Высочество, понесли его за
пределы кровавой поляны. Очевидно, вновь прибывшие убивать его не планировали,
а значит, мне здесь больше делать нечего, и я неуклюже поскакала к
деревьям…
Взлететь мне удалось лишь с девятого раза, и то я поднялась всего на пару
метров от земли. Поспешно вцепившись когтями в толстую ветку, для надежности
опираясь крылом о шершавый ствол дерева, я, с тревогой поглядывая по сторонам,
протяжно выдохнула.
Что со мной произошло, почему я здесь и кто я? При малейшем усилии вспомнить
хотя бы свое имя, в голове тотчас начинало болезненно пульсировать, в глазах
мутнело, и опасаясь свалиться с дерева и попасть в зубы хищным животным, я на
время отложила бесполезные потуги. Но странно: отчего-то я была уверена, что в
прошлой жизни я была женщиной, а еще точно знала, что язык, на котором говорили
разбойники и всадники, мне был незнаком, но я его понимала.