– Молодой человек, – позвала она, стараясь не вдыхать запах
дешевой сивухи. – Вам помочь встать?
Парень поднял голову.
– Зачем? – язык явно слушался его с трудом. – Зачем мне
вставать, когда он умер? А я так и не успел доказать…
– Затем, что после захода солнца, вас в этом переулке оберут до
нитки, а затем прирежут. – холодно оборвала его Кэрин. – Думаете,
ваш дядюшка на том свете будет рад, если вы явитесь к нему в столь
непотребном виде?
Юноша икнул, пытаясь сосредоточиться на собеседнице.
– Вы такая милосердная и… судя по платью… из монастыря.
Кэрин фыркнула. Она не выносила пьяниц, но прекрасно видела, что
этот молодой человек еще не скатился на дно. И чтобы этого не
произошло, ему нужна была помощь.
– Где вы живете?
– … у северной стены.
– Туда я вас точно не дотащу. Может есть знакомые, где-то
поближе?
Парень мотнул головой. Кэрин ненадолго задумалась. Не стоило бы
в это ввязываться, но протянутую руку помощи не убирают назад.
– Идти хотя бы можете? – без особого удовольствия, она помогла
незнакомцу подняться и подставила свое плечо.
Противно, но монастырскую обитательницу никто не осудит за
помощь убогому. Если бы не одно но. Проводить несчастного следовало
домой и передать с рук на руки жене или ближайшей родственнице. А
то, что задумала она, граничило с безумием.
Однако ей все равно не хватило бы сил добраться до северной
стены. С такой-то ношей.
***
Столица. За один год и пять месяцев до…
– Кари-и-ис… – капризно протянула девица, наматывая на палец
прядь неестественно рыжих волос. – Мне холодно. Долго ты еще будешь
там возиться?
– Укройся пока одеялом. – отозвался сидевший за столом мужчина,
и взял в руки очередную бумагу. – У нас впереди еще целая ночь.
– Ага… Но-о-очь. – девица поправила сорочку так, чтобы вырез
едва прикрывал грудь. – Ну скажи, что интересного во всех этих
расписках? Стоят ли они того, чтобы заставлять меня ждать?
Взгляд голубых глаз метнулся от стола в сторону кровати.
Сидевшая там девушка, в тонкой полупрозрачной сорочке, и впрямь
была хороша. Кто-то бы назвал ее вульгарной. Крашеные волнистые
волосы, искусственная родинка над губой, щеки тронуты румянами. Но
Карису, почему-то, именно такие и нравились.
Сантия казалась глотком крепкого вина, на фоне пресных
благовоспитанных дам. Самой пресной из которых, была его
супруга.