Остановившись, Фольки посмотрел на гигантского краба, который
возвышался тёмной громадой в тридцати шагах за моей спиной, и
уважительно хмыкнул.
— Экая паскудина, — сообщил он вместо приветствия.
Северянин старательно делал вид, что совершенно не удивлён моему
визиту, однако взгляд из-под кустистых бровей выдавал его с
головой. Меня явно не ждали... Впрочем, это было вполне
предсказуемо, ведь для всех я пропал в подземельях несколько дней
назад.
Именно поэтому и стоило наведаться сюда. Слишком уж многое могло
измениться, после известия о моём исчезновении. Кот из дома — мыши
в пляс, как гласит известная поговорка. А значит, прежде чем лезть
в город, нужно было изучить последние расклады. И изучить как
следует — нельзя переть на рожон, не убедившись в надёжности
тыла.
— Говорили, что ты умер... — задумчиво произнёс Фольки, с
интересом глядя на меня.
В его глазах не было ни разочарования, вызванного моим внезапным
«воскрешением», ни злости, ни недовольства. Хороший знак. Безмерной
радости, правда, тоже заметно не было, но ничего страшного —
искреннее равнодушие куда лучше поддельной любви.
— Слухи о моей смерти сильно преувеличены, — ответил я словами
американского классика.
— Я знал, что ты не сгинул под землёй, — Фольки кивнул. — Ты не
мог закончить свой путь так просто, ведь ты мне должен.
— Думаешь, смерть приняла бы этот аргумент? — усмехнулся я.
— Думаю, смерти ты пока не по зубам, — качнул головой Фольки, а
затем настойчиво повторил: — Ты мне должен.
Северянин почти не изменился с нашей последней встречи. Только
зарос сильнее, да пахнуть стал ещё хуже. Он и раньше не радовал
окружающих тонкими ароматами изысканного парфюма, но теперь
находиться рядом с ним было натурально опасно для жизни.
— Должен, — кивнул я. — Не отрицаю. В первую очередь я должен
научить тебя пользоваться мылом и водой...
— Воин, в отличие от расслабленных и жалких горожан, всегда
вонюч и грязен, — нисколько не обидевшись возразил Фольки, — таков
его путь.
— И ты прошёл по этому пути дальше многих.
Услышав «комплимент», северянин самодовольно усмехнулся, однако
продолжать тему личной гигиены не стал. Вместо привычных
многословных рассуждений о пути, воинской судьбе и прочих
безусловно важных, но не очень актуальных вещах, он решил добавить
своим требованиями немного конкретики.