Однако последствия своих действий нужно осознавать, иначе можно
утратить связь с реальностью. А это в нашем деле равносильно
смерти.
— Так что город бурлит, — подвёл итог Фольки, — как чан с
разогретым дерьмом... И брызги того дерьма долетают даже
досюда.
— О чём ты? — я прищурился. Слова северянина мне не
понравились.
— Да ходили здесь какие-то, — неопределённо махнул рукой мой
собеседник. — Двое. Смотрели, вынюхивали...
Интересно. Не друзья ли это тех славных парней, о которых мне
рассказывал Гвар? Интуиция буквально вопила, что моё предположение
очень недалеко от истины.
— Когда?
— Вчера, после полудня.
— И? — спросил я. — Что с ними стало?
— Доходились, — коротко ответил Фольки.
Что же, ничего удивительного. Если шастать вокруг деревни можно
относительно безопасно, то рядом с военным лагерем такие прогулки
обычно заканчиваются крайне печально.
— Где они? — спросил я, хотя уже догадывался, каким будет
ответ.
— Под землёй, — хмыкнул Фольки, кивком указав на место, где, по
всей видимости, нашли покой неведомые «путешественники».
— Живыми взять не смогли?
— Нет, — Фольки качнул головой. — Не дались они... Биться стали,
и бились хорошо! Наших шестеро было, так они двоих смогли угробить,
хотя на вид — мужичьё мужичьём, так и не скажешь, что ратному делу
обучены.
Неприятно, конечно. Я бы не отказался побеседовать с ними,
однако винить Фольки и его людей глупо. Чтобы захватить в плен
хорошего бойца, нужны очень специфические навыки. Марк, например,
смог бы, а вот рядовые вояки, обученные стоять в строю, прикрывшись
щитом, и по команде тыкать перед собой копьём, очень вряд ли.
— Чем они были вооружены? — спросил я.
— У одного палка, а у другого — ножик ржавый, — помявшись
секунду, ответил Фольки.
Солидно. Драться с превосходящими силами противника, используя
такой скудный арсенал, да ещё и умудриться прикончить двоих — это
очень неплохой результат. Налицо отличная подготовка. Не
сомневаюсь, столь умелые «птенчики» вылетели из того же «гнезда»,
что и оперативники, засветившиеся в «Наречье».
Все они работали на человека без лица...
Я почувствовал, как вокруг меня сжимается петля. Неприятное
ощущение. Мне не раз доводилось его испытывать, но привыкнуть к
такому попросту невозможно.
В памяти на мгновение вспыхнули ночные огни морского порта в
одной далёкой южной стране. Блики фонарей на чёрной воде, запах
потухших водорослей, беззаботный смех подвыпивших туристов,
доносимый прохладным ветерком... А ещё ощущение, будто
преследователи — пока невидимые, но уже очень близкие — дышат прямо
в затылок. Точь-в-точь как сейчас.