— Вроде того, — согласился я, взмахнув рукой.
Дру-уг понял, что от него требуется, и уже через мгновение из
пустоты «вывалилась» его тощая высокая фигура.
— На своём пути я встречал всякое... — медленно произнёс Фольки,
не спуская глаз с морфана. — Но такого урода вижу в первый раз. Где
ты его нашёл? Под землёй? Если так, то не стоило тащить его на
поверхность...
По моим губам скользнула улыбка. Косматый и грязный северянин
смотрелся рядом с облачённым в чёрные доспехи морфаном, как
облезлая шавка рядом королевским догом.
— Воулоусатый челоувечек слишкоум мноугоу боултает, — Дру-уг
поджал тонкие губы. — А у тоугоу ктоу мноугоу боултает всегда малоу
доубычи...
— А у тебя её много? — оскалился Фольки. — Если да, то я заберу
у тебя всё!
Столь смелое заявление выглядело с его стороны, мягко говоря,
несколько самонадеянно. В рукопашной схватке у северянина не было
никаких шансов против морфана. Однако доводить дело до прямого
столкновения я, разумеется, не собирался.
— Успокоились, — резко приказал я, заметив, что Дру-уг уже
потянулся к закреплённым на кирасе трезубцам, а Фольки перехватил
нож для броска. — Оба.
Ослушаться ни тот ни другой не решились. Дру-уг убрал руки от
оружия, а Фольки спрятал клинок обратно в ножны. Однако заканчивать
неожиданно вспыхнувший конфликт они пока не собирались.
— Скажи своему другу, чтобы он держался от меня подальше, —
высокомерно произнёс северянин.
— Воулоусатый челоувечек мне не нравится... — морфан тоже не
остался в стороне.
Я на короткое — почти невесомое — мгновение вызвал из памяти
воспоминание о бьющемся в предсмертных конвульсиях Вороне, и когда
в стороны от меня разошлась холодная волна страха, веско
произнёс:
— Заткнулись. Оба.
Фольки побледнел. Он так широко распахнул испуганные глаза, что
сам стал похож на морфана. Дру-уг пошатнулся. На бесстрастном лице
подземного обитателя не было видно никаких эмоций, но его тоже
зацепило будь здоров.
— Что это? — прохрипел Фольки, с трудом глотая воздух. — Что со
мной?
— Меня мало интересует ваша взаимная неприязнь, ваши дрязги и
ваши бессмысленные разборки, — негромко произнёс я, проигнорировав
вопросы северянина. — Но если кто-то из вас ещё раз возьмётся за
оружие, чтобы ударить по своим, то этот глупый поступок станет
последним в его никчёмной жизни. Возражения есть?