— О каком веселье говорит тётя? — негромко спросила она, а
затем, не дав мне ни мгновения на ответ, тут же продолжила: — И
почему все от нас убегают? Они разве не видят, что Усатик добрый? И
куда мы едем? В гости? Нас там ждут? А дедушка Хольд? Он здесь? А
ярмарка? Ярмарка будет? А мы пойдём...
Я осторожно прихватил Тори за кончик носа. Малявка ойкнула и
сразу же замолчала.
— Хочешь увидеть тётю с синей кожей? — тихонько спросил я, не
забывая контролировать обстановку вокруг.
Страх помаленьку лишал людей разума. Давка становилась всё
сильнее, а значит, скоро неизбежно появятся первые жертвы. С этим
нужно что-то решать.
— Хочу! — восторженно пискнула Тори. — Где она??
— Не здесь, — шепнул я. — Но ты познакомишься с ней, если будешь
сидеть тихо... Тихо, как мышонок.
— А мышата не разговаривают? — на всякий случай уточнила
Тори.
— Обычно нет, — усмехнулся я.
Кроха нахмурила лобик, но размышления не продлились долго.
Знакомство с синекожей «тётей» было слишком серьёзным событием,
чтобы отказываться от него ради банальной болтовни.
Тори повторила жест Лэйлы — малявка закрыла рот на замок, а
затем тут же выбросила воображаемый ключ. Похоже, Барталомее
всё-таки придётся познакомиться с этим юным стихийным
бедствием...
Мы двигались всё медленнее. Паника вокруг нарастала, и когда она
почти достигла пика, я развязал кошелёк, вытащил горсть мелких
монет и швырнул их на мостовую.
Чарующий звон металла каким-то магическим образом перекрыл все
остальные звуки. Толпа замерла. Люди, которые секунду назад
буквально лезли на стены, только бы оказаться подальше от Усача,
позабыли обо всём на свете. Обо всём. Кроме денег.
Они опустились на четвереньки и стали быстро собирать едва
заметные в полумраке кругляши. Отовсюду слышалась ругань, споры и
хлёсткие удары — спутники скоротечных драк за копеечный прибыток.
Если в «Наречье» страх не устоял перед любопытством, то здесь верх
взяла алчность.
— Выпейте, братья! — прокричал я. — Выпейте! За здоровье
Императора! За здоровье его верного слуги — графа вил Кьера! Да и
за моё тоже не забудьте!
Я щедро сыпанул на мостовую новую горсть. Фольки, наблюдавший за
происходящим глазами побитой собаки, натурально заскулил. Подобное
расточительство было для северянина страшнее самой страшной
пытки.
— Меня зовут Феликс Обрин! — подождав, пока все успокоятся, я
поднял над головой трезубец. — Судьба занесла меня в подземное
царство, но я сумел вернуться оттуда с богатой добычей!