— Деньги, — напомнил разведчику я. — Три золотых.
— Идём, — Марк кивнул и распахнул дверь.
Мы вышли в коридор, где нас ждала целая делегация. Сабалей,
Молчун, Фольки, Лэйла и Клоп. Не хватало только Висельника — он,
видимо, устал ждать и вернулся на кухню.
Юный равк стоял за спинами остальных. Похоже, он опасался, что
его снова «припрягут» что-нибудь делать и хотел держаться подальше
от источника возможных поручений. Сабалей и Молчун, как опытные
зэка, сидели на корточках, а Фольки лежал на полу, положив голову
на кулак. Бывалого вояку, привычного отдыхать в любую свободную
секунду, видно за версту.
Только Лэйла не знала, как направить свою неуёмную энергию в
мирное русло, и нервно вышагивала из стороны в сторону, барабаня
пальцами по стенам.
— Ну что там, маленький мой?! — вскинулась она при нашем
появлении. — Кто кричал?
— Птица, — коротко ответил я.
— Ты держишь меня за дуру, малыш??? — фыркнула Лэйла. — Таких
птиц не бывает!
— Не знал, что ты так подкована в орнитологии, — хмыкнул я.
Девушка, услышав незнакомое слово, приняла его за оскорбление и,
демонстративно надувшись, отвернулась. Марк, пока шёл этот короткий
разговор, заглянул в одну из соседних комнат и возвратился оттуда с
увесистым кошельком в руках.
— Целый дукат, тридцать серебряных монет, остальное — медь, —
негромко произнёс он. — В общей сложности — три золотых…
Деньги сразу вызвали оживление среди личного состава. Фольки
резко вскочил с пола, «порадовав» всех присутствующих «изысканными»
лесными ароматами, Сабалей с Молчуном поднялись на ноги, и даже
Лэйла мигом позабыла о своих обидах.
На звон монет не среагировали только Клоп и Большой. Первого
пока мало интересовала тяжесть собственного кошелька, а второй
дисциплинировано стоял там, где я его оставил. Всё правильно.
Часовой не должен покидать свой пост. Несмотря ни на что.
— Добрый юноша, — осипшим голосом произнёс Сабалей, протянув
руку, — я готов принять этот скромный дар…
— Не спеши, облезлый, — оскалился Фольки. — Клок рыбьей шерсти —
это всё, на что ты можешь рассчитывать!
— Повтори свои слова, северянин, чтобы первый клинок Векреции
вколотил их тебе обратно в глотку!
Сабалей наклонил голову, словно бычок, готовый забодать любого,
кто встанет на его пути.
— Тишина, — коротко приказал я, подбросив кошель в руке.