Юноша начал медленно есть виноград, и даже это выглядело так привлекательно, что я затаила дыхание и начала рефлекторно облизывать резко пересохшие губы. Я гуляла взглядом по его чертам, останавливалась на его немного пухлых губах, скользила по белой, почти светящейся коже, по длинным густым волосам, а потом остановилась на его глазах…
Вдруг я поняла, что с его глазами что-то не так. Я перестала дышать и вгляделась повнимательнее. Вдруг меня пронзила страшная догадка, тут же полоснувшая по моему сердцу какой-то неожиданой болью: прекрасный юноша, очевидно, был слеп!
Почему мне так стало больно, я не знала. Может потому, что он все равно казался мне воплощением Леола, который был для меня безумно дорог, и я неожиданно залилась слезами. Слезами жалости и сожаления. Захотелось броситься к нему и обнять, чтобы сказать на ухо нежное: «Все будет хорошо! Ты прекрасен!», но… это, конечно же, было самым настоящим безумием. Я все еще хранила остатки здравого смысла.
Когда юноша закончил есть, он взмахнул тонкими пальцами, и блюдо с фруктами просто растворилось в воздухе. Тогда он выпрямился, провел над головой незримую дугу, из которой тотчас же посыпались золотые искорки, и… тоже быстро исчез, оставив после себя ощущение невероятной волшебной сказки…
Я еще долгое время лежала в траве и приводила в порядок свое дыхание. Я точно не сплю? Это не была просто иллюзия?
Выбравшись обратно, я отряхнула одежду и с трудом поплелась назад, все время прижимая руки к груди.
Леол! Мне кажется, что теперь, после встречи с тобой, моя жизнь уже никогда не станет прежней!..
* * *
Принц Ореннар
Я разглядывал Райяну внутренним взглядом уже долгое время и видел, что она незримо изменилась. И хотя я не мог ощущать ее метальное поле, но лицо ее – задумчивое, отрешенное – выдавало сильное и странное волнение.
И хотя я перестал подозревать ее в шпионаже на стороне драконов, вопросы к ней у меня, естественно, остались. Откуда у нее способность быть «невидимой» для моего дара? Есть ли у нее другие дары? Из-за того, что я не ощущал ее ментально, мне нужно было хотя бы плотно прикасаться к ней долгое время, чтобы попытаться проникнуть в ее суть, но, после случившегося с нами в последние дни, физический контакт с ней я побаивался иметь.