Завтра Рождество, последний праздничный день новогодних каникул,
а утром вернутся дед с Кириллом. Дом сегодня стоял пустой, а в
такие суровые сибирские морозы надолго жилище оставлять нельзя.
Надо протапливать печку, иначе всё перемёрзнет. Да и полно других
дел, ведь надо покормить живность.
Вылез из машины, попрощаялся с парнями и огляделся. Сгоревший
дом Жени всё ещё выглядел, как выбитый зуб во рту. Так и
непривычно, что теперь там пустое место. Из моего двора раздавался
громкий лай, там носился Серый, овчарка Жени, которую пока поселили
к нам. Пёс учуял хозяина и прыгал, радостный, скача перед нами на
задних лапах.
— Голодный, ты? — Женя потрепал собаку за шкирку. — Конечно,
целый день же там торчали.
В доме было совсем холодно, когда мы вошли, пришлось срочно
натапливать печку. Женя тем временем накормил собаку, а я чуть
позже проверил дедовых куриц, насыпал им зерна на утро, собрал
яйца, которые нанесли днём. Курятник зимой тёплый, поэтому у нас
они несутся весь год.
Среди куриц спал здоровенный индюк, которого дед не стал
забивать на Новый год, но мы прикончим его завтра для праздничного
стола. Ещё раз позову Тамару, пока не уехала в Читу, а то в эти
взбалмошные дни почти её не видел.
Лишь бы было спокойно в городе, но вряд ли мой новый недруг
найдёт так быстро нового киллера. Сейчас подняли столько милиции,
что вряд ли кто-то ещё рискнёт нападать. Да и раз полёг Душман, это
узнают все. У нас не осталось таких отбитых, чтобы лезть на того,
кто его замочил. Таких отбитых перестреляли ещё в середине
девяностых.
С другой стороны, те, кто остался до сих пор — или умные, или
очень везучие. В любом случае, я буду осторожен.
Закончив со всей этой суетой, Женя включил телевизор, по
которому показывали праздничную службу из храма. Он зевнул, включил
видик, вставил в него кассету с записанным на ней старым сериалом
«Сёгун», включил, уселся в кресло и сразу захрапел, пока самураи на
экране что-то обсуждали с важным видом.
Я пока спать не собирался, поставил на плитку сковородку, чтобы
приготовить яичницу, налил масла, но услышал, как скрипнула
калитка. Серый не залаял, значит, это кто-то свой, но я на всякий
случай подошёл к вешалке, где висела куртка Жени, и взял его
пистолет.
Ложная тревога. Слава зашёл в дом, закашлялся, потёр красное от
мороза лицо и стянул с себя свою двустороннюю куртку. Забросил
наверх вешалки шапку, правда, она слетела вниз, но он успел её
поймать.