— Ещё бы, кхе, — невесело хмыкнул Женя.
За эти дни надо решить много вопросов, и касательно фирмы, и
службы безопасности, и обсудить с Ремезовым и его помощниками,
какие планы могут быть у Кирьяна. А ещё нам нужно решить, как брать
под охрану завод на севере области.
Заодно познакомимся с новым директором комбината. Я не видел его
раньше, знал только фамилию — Антонов. Но Вишневские были рады, что
смогли переманить его к себе. Говорят, человек с опытом работы в
экстремальных условиях, смог в приватизацию удержать от разорения
металлургический завод где-то в Западной Сибири и не отдать его
братве. Правда, деталей я не знаю, ведь, в конце концов, он теперь
будет здесь, а не там.
Мы разместились в гостинице, причём в дорогой, в центре города.
В своём номере я бросил сумку, подумал и отправился к Славе.
Ездить по городу я не собирался, нужен сопровождающий. Женя
будет занят, вот и возьму Славу. У себя его не было, он был в
номере у Жени, оба в новеньких костюмчиках, курили в окно с видом
на большой памятник Ленина и вспоминали армию.
Женя по ходу разговора завязывал тёмно-синий галстук, что Слава
делать не умел совсем. У него вместо галстука всегда получалась
какая-то удавка. В этот раз мы все будем в костюмах, а не в
привычной серой камуфляжной униформе. Вот и понадобились
галстуки.
— Слава, ты мне сегодня очень нужен… — начал я, но закончить не
успел.
Меня прервал звонок на мобиле. Я вытянул антенну и ответил. Из
трубки раздался усталый голос Ремезова:
— Включи телевизор, Макс. Про вас говорят, — он отключился.
— Женя, включи ящик, — попросил я.
Тот нажал на кнопку на пульте, и на выпуклом экране Филипса
постепенно проявилась картинка с человеком, который сидел в кресле
рядом с книжным шкафом. Женя с недоумением посмотрел на меня.
— Это же Петросян, — он нахмурил брови, показывая на телевизор.
— Зачем он тебе?
— Другой канал, Женька, — сказал я, держа телефон в руках.
На другом канале показывали местное телевидение, парламентский
час, заседание областных депутатов или что-то ещё подобное. За
трибуной выступал пузатый лысеющий мужик в сером пиджаке, гневно
размахивая рукой.
Мы начали смотреть не сначала, да и говорил он невнятно. Но те
слова, что мужик произносил, яростно шепелявя, и я сумел разобрать,
относились к нам.
Он как заведённый повторял: Краснозаводск, комбинат, итоги
приватизации, жалобы избирателей, бандиты, питерские олигархи,
продажные офицеры милиции, а ещё новозаводская братва,
прикрывающаяся вывеской охранной фирмы.